В общем, когда работа касается личности, она испытывает боль от разрушения и передает это ощущение тебе. И тут же принимается вредить. А ты непроизвольно сопротивляешься сам себе.
Тем не менее, целеустроение и кресение в состоянии настолько ослабить личность, что она становится вполне управляемой, а затем и совсем пропадает, переходя в искусство создавать не облики, а нужные образы. При этом снаружи никто не в силах заметить, что у вас нет личности, или сказать, что вы слабая личность. Знаменитое советское: человек должен быть личностью, означает всего лишь то, что ты должен обладать силой и самостоятельностью. А это гораздо лучше достигается с помощью разума и его образов, поскольку личность – это всегда набор неких образцов поведения, позаимствованных у других людей.
Все личностные задачи должны быть соотнесены с вашим разумным целеустроением. А цель – занять место в обществе, должна быть перенесена в целеустроение в виде: занять необходимое для решения моих задач место. Именно необходимое, и для того, чем вы намерены жить. Как только вы осознаете, что подобное место – это средство и орудие для достижения главного, вы просто решаете это как задачу и занимаете такое место. И личность теряет смысл. Она жива лишь до тех пор, пока преследует неопределенную цель – занять лучшее или достойное место.
Место в обществе – это инструмент, которым надо обладать. И иногда менять, чтобы он точно соответствовал тем задачам, которые вы решаете.
Итак, вот три шага и три вида работ, которые должны быть проделаны: кресение, целеустроение и освобождение от личности. В ходе их должно исчезнуть все лишнее, что хранилось в вашем сознании, а оставшееся настолько упорядочиться, что любая странность станет бросаться в глаза.
Именно эти странности и являются предметом дальнейшей работы. Среди них скрывается то, что мы называем простыми задачами. Их действительно не видно на фоне того планов громадья, которым ворочает личность. Они не просто простые, они еще и тихие. К тому же они неяркие и неброские, поэтому, чтобы их рассмотреть, нужна определенная ясность сознания. Но у тех, кто занимался кресением, целеустроением и освободился от зависимости от личности, ясность уже достаточная.
Писать о странностях, которые существуют в нашем сознании помимо разума, мышления, личности и сумасшествий, довольно трудно. Для этого нужно иметь иную скорость внимания, иную его глубину. Как раз то, что мы и пытаемся обрести. Впрочем, похоже, иного пути нет. Очевидно, самопознание возможно только так.