— Эспекто Патронум!
Снова небольшое облачко.
— Видимо ты сильно изменилась, девочка моя, — послышалось от дверей.
Я резко обернулся. На меня смотрел тот самый старик. Как его там? Альбус Дамблдор.
В «Кто есть кто» было написано, что Дамблдор победил темного волшебника Гриндевальда. Упоминался 1945 год, война. На портрете был изображен тот, второй. То, что я тогда видел, совершенно не походило на Великую Битву. Они вполне мирно проводили какой-то ритуал. Интересно, какой?
— Здравствуй, Лили, — сказал старик.
— Добрый день, директор. Я не ждала вас так скоро.
— Разве я мог не придти?
Я пожал плечами. Честно говоря, мне было неприятно его видеть.
— Не угостишь старика чаем? — спросил он.
— Тилли! — позвал я. — Подай, пожалуйста, чай!
— Да, миссис Поттер.
На столике появился поднос с чашками, чайником, сахарницей, сливочником и вазочками с печеньем и конфетами.
— У тебя теперь есть эльф? — спросил Дамблдор, усаживаясь в самое удобное кресло не дожидаясь приглашения.
А он явно чувствовал себя хозяином в этом доме. В нашем с Гарри доме.
— Мне подарили, — ответил я, устраиваясь напротив.
Дамблдор кивнул и с видимым удовольствием развернул конфету. Мне почему-то вдруг вспомнилось, как Отто рассказывал, что после покушения фюрер почти все время жевал сладкое.
— Как вы себя чувствуете? — спросил я. — Мне сказали, что вы заболели.
— Ничего серьезного, — ответил он, — у стариков это бывает. Ты как?
— Нормально, — ответил я, — насколько это возможно, конечно.
Он скорбно покивал, ухватив следующую конфету.
— Мне очень жаль, девочка моя, очень жаль. Такая утрата для всех нас. Джеймс был прекрасным человеком. Мы все оплакиваем его.
Я молча ждал, когда иссякнет этот поток. Наконец директор выдохся. Как он умудрился одновременно сожрать все конфеты и половину печенья, я так и не понял. Одно слово — волшебник.
Я отхлебнул чаю. Эти извращенцы пьют его с молоком.
— Но я должен сказать тебе, Лили, — снова заговорил Дамблдор, — что ты зря отталкиваешь своих друзей. Слава это еще не все, девочка моя.
— Директор, — сказал я, — я искренне считала, что друзья всегда помогут и поддержат. А вместо этого я получила только предложения покинуть этот дом, чего я не хочу делать, так как это будет бегством и предательством памяти Джеймса, и какие-то дикие претензии.
Дамблдор скорбно покачал головой.
— Могу я узнать о твоих дальнейших планах? — спросил он.
— Разумеется, — ответил я, — я собираюсь жить в нашем с Джеймсом доме и растить Гарри. Какие у меня еще могут быть планы по-вашему?
— Конечно, конечно. Я подумал, что тебе понадобиться помощь. Молли и Артур будут тебе рады, как и Фрэнк с Алисой. Или кто-нибудь может переехать к тебе.