Он прошел на кухню. Потом дотошно рылся в рецептах. Наконец, сделав выбор, долго приготавливал сложный соус из трав, оливкового масла, лимона и других специй. Целый час неторопливо мариновал рыбу.
– Кулинар! – бормотал он себе под нос.
Поднял из подвала бутылку замечательного французского вина. Ведь, не зря же у военных были запасы спиртного, в конце концов! Тем более что уже целый месяц он не прикасался к спиртному. Вино оставил к рыбе и выпил мартини. Аперитив был очень кстати. Он был немного голоден и устал, а легкий напиток быстро поднял настроение и приободрил!
– Праздник! А значит одеться нужно подобающе.
На днях он нашел много одежды внизу убежища, перенес ее наверх и теперь отправился на второй этаж. Было пять часов вечера, новоселье назначено на шесть. Неторопливо надел светлые брюки и белую рубашку, поискав хорошую музыку, взял диски и спустился в свою новую гостиную. Из холодильников поднял множество закусок. Сегодня хотелось есть настоящую домашнюю еду, поэтому, надел фартук,… нет, не тот… другой фартук, принялся резать салат. Никаких полуфабрикатов! Посмотрел на часы – ровно в шесть часов вечера он поставит рыбу на гриль – это украсит церемонию. А пока оставалось немного времени, аккуратно расставил приборы и открыл бутылку. Еще пять минут… Он придирчиво осмотрелся.
– Чего-то не хватает! Чего?… Если нет ключей к новой квартире, значит будет…
Он повязал ленточку поперек гостиной, включил музыку и поднял бокал:
– Находясь в трезвом уме, полном здравии и открывая двери этого дома, я торжественно поздравляю себя и клянусь, что проживу здесь счастливо отведенные мне дни, не буду падать духом и ни о чем жалеть! – и, подумав, добавил: – И спокойно дожидаться приказа!
Ровно в 18.00 он перерезал ленточку.
Вино было прекрасно, рыба шипела на гриле, Рихтер играл его любимый концерт. Он заглянул в зеркало:
– Снова сходит с ума? Нет! Сегодня он поселился в своем загородном доме с видом на горы, небо и зеленые склоны. Сегодня новоселье!
И вот так, с бокалом вина он подошел к огромному, величиной во всю стену, окну и взор его приковала удивительная картина:
Ветер ласково шевелил деревья. Они, мерно покачиваясь, приветливо помахивали листвой. Они продолжали расти и жить, словно, знали какую-то тайну. Горы спускались к морю. Облака плыли большой белой стайкой. Словно, ничего не случилось, все, что выжило, продолжало жить прежней, глубоко продуманной жизнью. Он посмотрел на свою руку, на ладонь, исчерченную, разрисованную глубокими бороздами линий судьбы и жизни, снова долго глядел в окно и вдруг почувствовал себя крошечной частицей окружающего мира, будто слился с кусочком природы за окном. Он стоял крепким стволом, цепкими корнями хватаясь за вершину скалы, плыл по небу вместе с облаками, шелестел легким ветерком, стелился травой, спускаясь мягким зеленым покрывалом вниз ущелья, срывался в бездну водопадом мелких камней. Казалось, сквозь толстые стекла слышал аромат последних цветов осени и желтеющей листвы. Сейчас он ощущал себя маленькой, но такой необходимой частью окружающего мира, песчинкой, атомом, осколком крошечного метеорита, заблудившегося во вселенной, оторванного от гигантской планеты, но продолжавшего свой путь.