Что-то шевелится там – за остановившимся маятником.
Появляются руки. Длинные, тонкие пальцы – иссохшие кости, покрытые кусками истлевшей плоти. В темноте корпуса часов блестят чьи-то глаза. Он видел эти глаза раньше – в одном из снов одинокая фигура стояла под дождем и смотрела на него. И теперь он понял, что это значит. Существо пришло за ним. Скелетированные пальцы выдвигаются вперед с обеих сторон от маятника, цепляются за стенки корпуса часов, и из темноты показывается голова.
На которой рога.
Адаму голова знакома. В это трудно поверить, но он прекрасно знает это существо. И то зло, которое в нем. Очень хорошо знает.
Адам страшно кричит…
Он проснулся. Крик из кошмарного сна обернулся слабым стоном. Он сел, откинув в сторону клапан спального мешка, и зашарил руками по стенкам палатки в поисках дедовых часов. Еще не вполне отойдя ото сна, он был совершенно уверен, что они сейчас здесь, с ним – в этом стойле, в ковчеге, в его палатке – и стоят с застывшим маятником, развернутые лицевой стороной к нему.
В первые мгновения он слышал только стук собственного сердца. Запах выпечки из дома бабушки еще тревожил его ноздри какое-то время. Услышав рядом храп, он резко обернулся, ожидая увидеть там бабушку, но это была Мериам. Холодный воздух заставил его окончательно проснуться, и сонное наваждение прошло. Мериам лежала на боку и тихо похрапывала, в уголке ее рта скопилась слюна. Она беспокойно хмурилась во сне. Очевидно, как и ему, ей снились кошмары.
– Охренеть, – прошептал Адам.
Древесина поскрипывала в такт порывам холодного воздуха, задуваемого в ковчег. Приступ паранойи, который остается после любого ужасного сна, требовал встать, выйти из палатки и выглянуть в проход, чтобы убедиться, что там нет ничего опасного, но Адам не собирался этого делать.
Но и спать ему больше не хотелось. До утра осталось ждать недолго, и Адам решил, что кошмаров ему на сегодня достаточно. А таких кошмаров достаточно и на всю жизнь.
Утро наступило, но не особо ясное. Темные небеса висели низко, поскольку тучи окутывали саму гору. Уступ слегка замело снегом. Снег нанесло даже внутрь пещеры, и теперь на бревнах ковчега вблизи входа лежали небольшие сугробы. Тем не менее это была не та буря, которую все ожидали, а всего лишь слабое ее подобие. С первыми лучами рассвета – если это можно было назвать рассветом – рабочие возвели новую полиэтиленовую стенку, чтобы прикрыть от задуваемого снега участок, на котором работала команда археологов.
Фейизу было плевать на снег. Он стоял в метре от края обрыва и смотрел на Мериам. Она была бледная, но странно спокойная, несмотря на пронизывающий ветер.