– Понимаете, Генри, – старик заговорил нравоучительным тоном, – в нашем с вами нелегком бизнесе очень важно уметь отделять личное от главного. А вы этого так и не научились делать. Так что и винить можете только себя…
В следующую секунду он выхватил из сигарной коробки однозарядный револьвер, который все мы прошляпили, и выстрелил Салданову прямиком в лоб. Тот как раз предпринимал очередную попытку подняться.
Пуля легко пробила череп, выплеснув кровь и мозги на панорамное стекло позади баронета.
Старик демонстративно отбросил дымящийся револьвер в сторону. Тело Генри Салданова безвольно упало на ковры.
– Это удовлетворит вас, господа и милая дама? Арена – придумка баронета. Я прибыл впервые за три года с инспекцией и решил заодно лично оценить этот проект. Теперь я нахожу его опасным и слишком провокационным. Нельзя настолько откровенно глумиться над властями, наоборот, с ними нужно дружить. Поэтому предлагаю перемирие. Вас никто не тронет, никто больше не явится мстить, убивать вас или ваших близких, опять же вы получите обещанную компенсацию… А взамен вся ваша компания попросту забывает это место… и меня в том числе. Вашим друзьям, милая леди, которые в эту минуту разносят сие заведение, также будут предоставлены все мыслимые извинения. Очень глупо было со стороны мистера Салданова начинать знакомство с новой расой с вульгарного похищения и принуждения к подпольным боям. Глупо и недальновидно. Но мы это исправим…
Он настолько заговорил меня, этот старик, что желание убивать пропало. К тому же Салданов и так уже был мертв, а претензии по большому счету у меня имелись только к нему.
Я оглянулся на остальных. Из всех троих только Крафт походил на человека, принявшего решение, Айа и Джабарда равнодушно бродили по комнате, время от времени подбирая и рассматривая разные безделушки. Причем и девушка, и горный человек радовались каждой новой находке одинаково искренне.
– Послушай, Бреннер, я не столь важная фигура, какой, как я вижу, являешься ты, и я приму это предложение, – негромко произнес Крафт. – Я сам отчасти виноват, что оказался на арене. Долго рассказывать, да и ни к чему. Поверь на слово. Так что некая сумма и обещание оставить меня в покое вполне меня устроят. Вот только можем ли мы доверять этому человеку? Лично я с ним не знаком…
– Зачем трепать имена всуе, – слегка устало улыбнулся старик. – Просто поверьте, господа, мое слово нерушимо.
– Мы, уважаемый, незнакомым не приучены доверять. Вы все же назовитесь, а мы с друзьями покумекаем.
– Что ж, если вы настаиваете… Меня зовут Теодор Лестарк, но вы могли слышать обо мне под именем Золо.