– Нет. Больше не стоит. У нас военный корабль, а не лайнер, и каждое койко-место на счету. И так всем придется потесниться. Было бы иначе, мы изначально имели бы куда больший экипаж.
– Не смею перечить вам в этом вопросе, уважаемый господин Иениш, – склонил голову Ван. – Не мне, сухопутной крысе, давать советы бывалым покорителям морей и океанов.
– Я рад, что вы правильно поняли мои слова, господин Ван. Предварительно мы оценили все четыре судна в сто пятьдесят шесть тысяч фунтов стерлингов. Груз – в девять тысяч фунтов. Надеюсь увидеть вас через час на борту моего корабля с третьей частью озвученной суммы. А теперь позвольте откланяться, дела, – не дав своему, несомненно, хитрому собеседнику сказать хоть одно слово против, Иениш поднялся, коротко кивнул и покинул каюту в компании Ивана, оставив стоявшего на стреме матроса проводить гостя до трапа.
Ровно в назначенное время к трапу подошла толпа китайцев, треть которой щеголяла одинаковой формой, но какого рода войск и войск ли вообще, оставалось непонятно. Возглавлял эту ватагу все тот же господин Ван, который тем не менее отказался подняться на борт и лишь указал на подошедший паровой катер в качестве своего средства передвижения.
Недоверие партнеров было принято с пониманием, и потому, избавив от ножей и двух револьверов китайских любителей халявы и пообещав вернуть все при высадке на призы, экипаж «Полярного лиса» загнал всех в матросский кубрик, где под охраной вооруженного караула они теснились полчаса, пока минный крейсер не торопясь продвигался на внешний рейд.
Три часа господин Ван ползал по судам, заглядывая во все углы и сверяя груз с изъятыми у бывших владельцев накладными, чуть ли не пробуя все на зуб и постоянно перешептываясь с двумя невзрачными китайцами, прибывшими с ним на катере. В конечном итоге он остался вполне доволен первым уловом, и вскоре с борта катера был доставлен пузатый саквояж, заметно оттягивавший китайцу руки.
Чего в нем только ни оказалось – пачки английских бумажных фунтов номиналом от одного до десяти, пять сотен соверенов и втрое больше серебряных монет достоинством в полсоверена, французские франки, как бонами, так и монетами, были и привычные русские рубли, не говоря уже о китайских серебряных лянах и японских золотых йенах.
И все же Ван попытался обдурить, сыграв на курсе валют. Лишь предварительная подготовка, проведенная Иваном еще в Санкт-Петербурге, позволила подсчитать итоговую сумму и потребовать с Вана доплаты в пятьсот фунтов. Тот, обиженный в лучших чувствах, сам принялся за пересчет, но в конечном итоге вынужден был признать недостачу и после очередного визита на катер выложил еще пачку новеньких пятифунтовых банкнот. Так четыре бывших японских судна обзавелись новыми хозяевами, а в судовую кассу легло средств на пятьдесят пять тысяч фунтов стерлингов. И еще вдвое меньшая сумма, после реализации китайскими партнерами всего честно награбленного, должна была поступить на счет Ивана во французском банке «Индокитай», филиал которого в Шанхае уже принял 150 тысяч лян серебра. Во всяком случае, Иенишу с Иваном хотелось верить, что заинтересованные в получении дальнейших трофеев китайские партнеры не рискнут сразу зажимать деньги.