Карли продала (с моего разрешения) свою историю газетам, и я получила такой солидный кусок ее гонорара, что мне хватило на покупку новой двухкомнатной квартиры в бывшем особняке эдвардианской эпохи – прелестной, полной света и воздуха, с окнами, выходящими в сад, и всего в паре минут ходьбы от «Центра Моретти». Дом, в котором мы когда-то жили со Скоттом, я продала. И сразу вздохнула с облегчением – вся боль, память всех обид, пережитых мной в том месте, словно остались там, позади. Я как будто сбросила старую кожу, которая стала мне слишком тесной.
Я не согласилась на должность управляющего «Центром Моретти», которую предложил мне Бен, так как хочу больше времени проводить с Гарри. Зато я помогала ему советом в организации нового, расширенного садового центра, и было очень здорово ощущать, как ко мне возвращается способность мыслить как ландшафтный дизайнер.
Скотту тоже есть чем заняться – у них с Элли родился сын, брат Гарри, Эйден. Забавно, но каждый раз, когда я захожу к ним, чтобы оставить Гарри, Элли даже не может смотреть мне в глаза. То ли чувствует свою вину за то, что обвиняла меня, то ли ей просто неловко, то ли еще что. Думаю, ей следовало бы просто найти в себе силы извиниться и, перешагнув через это, жить дальше. А еще я думаю, что материнство дается ей несколько тяжелее, чем она предполагала, да и у Скотта каждый раз, когда я вижу его, замученный вид. То самодовольное превосходство, которым они прежде щеголяли передо мной, куда-то испарилось, сменившись если не уважением, то по крайней мере скромностью, хотя, скажи им кто-нибудь об этом, они первыми бросились бы это отрицать.
Прошедшие месяцы были замечательными, хотя и не легкими. Особенно нелегко пришлось Гарри – полученная психологическая травма сказалась на нем очень сильно. Мы с ним все еще ходим на еженедельные консультации. А еще он скучает по Лиз, своей «другой маме». Когда Гарри только переехал ко мне жить, соцработник навещала нас регулярно, но в конце концов она убедилась, что нас можно оставить вдвоем и ничего страшного не случится. И что я вполне подходящая мать.
А я открыла для себя, что даже человеку, находящемуся в пучине горя, жизнь может подарить новую радость и надежду. Я все еще горюю по дочке, которая, как выяснилась, не была моей, и никто никогда не заменит мне моего дорогого мальчика, моего Сэма, но зато судьба дала мне второй шанс с Гарри. И хотя они были разнояйцовыми близнецами, у меня все равно иногда бывает такое впечатление, будто ко мне вернулась частичка Сэма. Гарри – мое спасение. Именно он дает мне силы начинать каждый новый день.