– Они и возле «Моретти» караулят, – говорит босс мрачно.
– Прости меня, Бен…
– Тебе незачем извиняться. Просто я не хотел, чтобы тебе пришлось иметь дело с этой оравой на входе, но, как вижу, они тебя и тут уже достали.
– Не знаю, что бы я стала делать, если б ты… – Умолкаю, боясь, как бы мне не разрыдаться, если я буду продолжать.
– Тише, тише, всё в порядке. Здесь тебя никто не тронет. Вот ведь банда ублюдков!
Я делаю вдох.
– Они ведь не войдут в сад, правда?
– По закону не имеют права. Я уже сказал им, что не хочу видеть их на своей территории. Некоторые из них предлагали плату за вход, но я велел им поберечь деньги.
– Спасибо. – Я встряхиваю головой: мне не верится, что дело дошло до такого.
– Двое пытались разговорить меня, чтобы я рассказал им о тебе. Спрашивали, какая ты и… ну, в общем, считаю ли я, что это ты похитила мальчика. Не беспокойся, я не сказал ни слова.
– Бен, мне, правда, очень жаль. Я очень надеюсь, что это не повредит твоему бизнесу. И я пойму, если ты не захочешь, чтобы я приходила сейчас на работу.
– Да ты что, смеешься? Это же бесплатная реклама. – Но улыбка босса кажется мне немного натянутой, а еще я замечаю мелкие тревожные морщинки в уголках его глаз. Он просто храбрится. В наши дни никому не хочется, чтобы его бизнес ассоциировался у публики с именем подозреваемой в похищении детей. И я не знаю, надолго ли его хватит, прежде чем он наконец попросит меня уйти. Конечно, я не буду его обвинять.
Через пару минут мы подъезжаем к «Моретти», и у меня опять учащается пульс, когда я вижу осаждающую вход толпу. Журналисты и просто зеваки смотрят в нашу сторону, жаждая новых аппетитных подробностей, которыми они смогут приправить свои измышления.
– Тесс, я бы на твоем месте пригнулся, – говорит Бен. – Не надо, чтобы они тебя фотографировали.
Второго приглашения я не жду и, отстегнув ремень безопасности, соскальзываю с сиденья на пол.
Пока машина въезжает в ворота центра, я сижу затаив дыхание: от каждого удара в стекло, от звуков чужих голосов, выкрикивающих мое имя, по коже подирает мороз; я чувствую их взгляды, нацеленные мне в затылок.
– Вот наглецы какие! – ворчит Бен. – Всё в порядке, Тесса, мы проехали. Я встану за углом; там они не увидят, как ты будешь выходить.
* * *
Десять минут спустя, когда я уже открываю двери сарая для инструментов, ко мне подходит Джез.
– Утро доброе, – бормочет он. Его обветренное лицо хранит непроницаемое выражение.
– Доброе, – отвечаю я, невольно задавая себе вопрос, что он думает о свалке у наших ворот. И вообще, видел ли он новости. Скажет ли что-нибудь об этом сейчас.