Анна попыталась пойти следом, но Шуллер ее остановил.
— Куда это ты собралась? Сказал же — не до тебя там! — управляющий грубо схватил Анну за руку и стал выпроваживать ее на улицу.
— Да скажите же вы, что с ним?!
Что случилось?! Пустите меня! — пыталась вырваться Анна.
— О бароне есть кому позаботиться. А ты ступай займись своими делами.
— Пустите меня к нему!
— Да что же ты такая упрямая! — рассмеялся Шуллер, пытаясь обхватить Анну за талию. — Но должен признать, что ты краше становишься, когда злишься. Жаль, что я не барон. А то бы ты сейчас в мою спальню ломилась.
— А ну, не трогайте ее! — Никита бросился на управляющего.
— Ты кто такой, чтобы мне указывать?! Пошел вон отсюда! С тобой мы еще не закончили!
— Отпустите, говорю! — Никита занес руку над управляющим.
— Ты на кого руку поднял, холоп?!
Анна умоляюще посмотрела на Никиту, и тот отступил.
— Смотри у меня, Никита, — зло сказал Карл Модестович. — Еще раз на меня руку поднимешь — я ее отрублю!
— Что же это, Никитушка? — заплакала Анна.
Она села на крыльцо, Никита — рядом.
— Ничего, Аннушка, все выяснится, все будет хорошо, — успокаивал он ее.
Вскоре на крыльцо снова вышел доктор Штерн.
— Илья Петрович, — бросилась к нему Анна, — что с ним?
— У барона слабое сердце…
— Но он поправится?!
— Сожалею, — с соболезнованием в голосе сказал Штерн.
— Вы говорите так, будто уже все кончено, но он ведь жив!
— Я дал ему лекарство, но оно лишь приглушит боль. Простите, моя милая, но еще никто не придумал лекарства от старости.
— Как вы можете так говорить?! Он должен жить, слышите!
— Конечно, Анна, вы правы — Сдаваться нельзя. И я, безусловно, сделаю все, что смогу. Но люди бессильны перед временем. Постарайтесь это понять и принять. Я велел Карлу Модестовичу аккуратно перенести барона в его спальню. А сам, пожалуй, пойду на кухню, распоряжусь насчет диеты для Ивана Ивановича. Прошу меня извинить!
— Спасибо вам, Илья Петрович!
— А вы ступайте к нему, он сейчас пришел в себя, звал вас, — доктор приподнял край шляпы и попросил Никиту проводить его на кухню.
Анна побежала к барону.
Полина, стоявшая на пороге комнаты, хотела ей помешать, но Корф увидел свою любимицу в полуоткрытую дверь и стал звать:
— Анна, Анна, подойди ко мне!
И Полина нехотя пропустила Анну к барону.
— Я рада видеть, что вам лучше, дядюшка! — Анна опустилась на колени перед кроватью, на которую уложили барона.
— Ты пришла, мне и получше, — старый Корф был бледен, глаза ввалились, говорил он с трудом. — Что ты так долго не шла?
— Карл Модестович задержал меня.
Сказал, что вам не до меня.