Наконец, почти потеряв надежду, Сергей выехал на просёлочную грунтовую дорогу, шедшую по задам посёлка. Раньше Лёлька рассказывала ему, что эта граница, отделяющая дома от полей, была в детстве её любимым местом для прогулок. Он вырулил туда, ругая дождь, мокрый песок и велосипед, норовивший завалиться обязательно в лужу, близкую по размерам к небольшому озерцу. Сердце бухало в ребра, от страха ли, от усталости, будто в медный таз. Он доехал до последнего фонаря. Всё, дальше только поле, карьеры, в которых добывали песок, и далёкий, чёрный, как чернила, на фоне чуть сереющего в стороне заката неба лес. Несколько старых, полуразвалившихся заброшенных домов спускались по небольшому уклону в сторону карьеров, куда даже дороги не было. Этакий хвост деревни.
Ясень стоял, в страшной тревоге вглядываясь во всё сгущающуюся темноту. А вдруг Лёлька пошла к карьерам, оступилась, съехала по песку и не может выбраться? Нет, глупости. Ушла она, по словам бабушки, в восемь. Уже конец сентября, в это время темнеет, не до прогулок по полю и песчаным разработкам. Но если всё-таки представить, что пошла и упала, то выбраться смогла бы. Там дорога, по которой здоровенные грузовики выезжают со дна глубокой ямы. Да и стенки довольно пологие. Во всяком случае, были такими, когда он в детстве с друзьями ездил туда на великах смотреть за работой экскаваторов и купаться в старых, уже наполнившихся водой карьерах. Даже если и скатишься по таким вниз, сильно не пострадаешь.
По лицу текли струйки холодного и надоедливого дождя. Сергей в отчаянии завертел головой и чуть не завыл, не закричал: ну, где же ты, моя хвалёная интуиция, зря, что ли, мама мне всегда о ней твердила?! Он на всякий случай зычно рыкнул несколько раз, чувствуя себя смертельно раненным зверем:
– Лёль-ка-а-а-а! – а вдруг услышит и откликнется?
Ничего. Только собаки залаяли вдалеке. Он бросил велосипед в придорожную, пожухлую уже траву и от полного отчаянья сделал несколько шагов в сторону заброшенных домов, вглядываясь в песок дороги. Но даже Шерлок Холмс ничегошеньки бы не смог прочесть на мокром песке – дождь благополучно вылизал дорогу до абсолютно нечитабельного состояния.
Дурак! Какой же дурак он был! Увёз, спрятал, называется! Куда уж очевиднее: деревня, где живёт любимая бабушка. Любой мало-мальски знающий Лёльку человек о Матрёне Ильиничне слышал, и наверняка в курсе, где она живёт. Если и искать где Лёльку, то здесь в первую очередь… Вот и нашли, и… В голове вертелись такие ужасы, что он лишь нечеловеческим усилием воли отогнал их и ещё походил, прислушиваясь.