– Не надо!
Они долго ещё сидели рядышком под накрапывающим дождиком. А вечером того же дня Снежана позвонила Ольге и счастливым шёпотом сообщила:
– Мы решили оставить малыша. Я уже сходила на УЗИ, и мне сказали, что он очень хороший, что правильно развивается. И сердечко его дали послушать…
Она помолчала и хрипло добавила:
– Спасибо тебе. Сегодня ты спасла три жизни: ребёнка, мою и Лёшкину.
Когда счастливая Ольга не из хвастовства, а от огромной радости рассказала об этом отцу Петру, он улыбнулся и прошептал таинственно:
– Готовься, думаю, очень скоро в твоей жизни произойдёт что-то очень хорошее. Господь всегда за смелость и неравнодушие награждает…
Москва и область. Сентябрь 2000 года
Потоптавшись у запертой Лёлькиной двери пару минут, Сергей, будто что-то могло измениться, ещё раз позвонил, подождал и, вздохнув, нехотя потащился вниз, ругая себя за то, что не договорился с Лёлькой о встрече заранее. Просидев в машине у её подъезда часов до десяти вечера, он завёл мотор и медленно поехал в сторону дома.
Лёлька всегда была жаворонком и ненавидела поздно ложиться спать. Наверное, уехала куда-то с ночёвкой, забыв предупредить. Да, в сущности, и не должна была предупреждать, ведь он ей «никто», как сказала она сама вчера, выходя из его машины. Сергей вздохнул, включил радио и принялся подпевать. Но это занятие ему скоро надоело, он убрал звук, и во весь голос завёл старую песню, которую любили петь на семейных праздниках его родители. Отец играл на гитаре, а мама пела красивым нежным голосом. Их сын певческим даром не обладал, и голос его подходил, пожалуй, лишь для того, чтобы кричать «Полундра! Пожар на борту!», но петь при этом он очень любил. Вот и сейчас с чувством выводил:
Я сегодня – дождь, иду гулять по крышам.
За окном и вправду пошёл дождь, но эта незамысловатая песенка казалась влюблённому Сергею Ясеневу гораздо более жизнеутверждающей, чем «Московская осень» любимого им Александра Иванова. Ещё вчера она очень подходила под его настроение. Но сегодня всё изменилось. Другое время – другие песни. Ясень усмехнулся и грянул ещё громче, почти ликующе:
Я сегодня – дождь, и я её поймаю.
На словах про золотую прядь он живо представил златовласку Лёльку и улыбнулся, совершенно счастливый. Он был уже почти у своего дома, но лихо заложил крутой вираж, развернулся и, продолжая распевать во всё горло, поехал обратно к дому Лёльки, почему-то уверенный, что они сегодня всё-таки увидятся.
Ольга вернулась домой поздно. То есть, конечно, поздно по её понятиям, в начале одиннадцатого. Разделась и почти тут же рухнула спать – сил не было совсем. Неожиданно приехавший из командировки Павел, которому она была так не рада, уговорил её съездить погулять в Кусково, а потом они посидели в ресторане. Она поначалу даже обрадовалась его предложению, решив, что теперь непременно мягко, но решительно объяснит несостоявшемуся жениху, что их «встреча была ошибкой».