— Почему, если все кончено?
— Я… я должен. Он… он может влиять на меня.
— В эмоциальном плане?
— Нет. У него есть фотографии и кое-что еще, и он пригрозил, что может отправить их в полицию.
— Ваша сексуальная жизнь нас не интересует, — успокоил его Медведь. — А что это за фотографии?
Наступило молчание, потом послышалось всхлипывание и за ним последовала редакторская пауза. Беседа возобновилась с середины фразы:
— …неловко, ужасно неловко говорить об этом, — произнес Паулюс сдавленным голосом.
— Значит, кроме близнецов фон Граффенлаубов, были и другие несовершеннолетние дети? — спросил Медведь.
— Да.
— Какого возраста они были?
— Разного. Обычно им было лет по пятнадцать или немного больше.
— Но не всегда?
— Да.
— Сколько лет было самым младшим? Опять молчание, можно было расслышать ободряющее сопение Медведя. Очень неохотно Паулюс ответил:
— Двенадцать или что-то вроде того. Я точно не знаю. Послышался треск, это Чарли фон Бек швырнул на пол свою кофейную чашку. Его лицо было белым от ярости. Фицдуэйн выключил диктофон.
— Идиот, тупой, безответственный, отвратительный идиот, — заорал следователь. — Как он мог?
— Чарли, успокойся, — сказал шеф. — Меня чуть не хватил удар. Я надеюсь, что чашка была пуста.
Чарли фон Бек невольно улыбнулся. Шеф подождал, пока фон Бек взял себя в руки и подал знак Фицдуэйну продолжать.
— А где происходили эти совокупления? — послышался голос Медведя.
— О, в разных местах…
— Например? В вашем доме?
— Нет, в моем доме ни разу. Бейлак любил все делать по-своему. Ему нужна была соответствующая обстановка, и, кроме того, он любил, чтобы под рукой были необходимые вещи, наркотики и прочее.
— И куда же вы направлялись?
— Точно не могу сказать. Иногда он заезжал за мной и надевал мне повязку на глаза. Он любил позабавиться. А иногда он требовал, чтобы я изобразил из себя незнакомца, и мы встречались, как в первый раз.
— Вы бывали на квартире Эрики?
— Да, но нечасто. Обычно мы направлялись в студию Бейлака у Вассерверк.
— Вы упомянули, что Бейлак предпочитает определенную обстановку. Вы могли бы ее описать? — спросил Медведь. — Почему это важно для него?
— Он любит ритуалы, различные ритуалы, — ответил Паулюс, голос его звучал напряженно.
— Какие ритуалы?
— Ну… что-то вроде черной мессы: с черными свечами и ложным человеческим жертвоприношением. Это больше походило на пародию черной мессы, но все же было страшновато.
Послышался голос Фицдуэйна:
— Вы могли бы описать комнаты, где это происходило?
— Таких комнат было несколько. И все они выглядели одинаково: пурпурные стены, черные шелковые портьеры и запах ладана. Иногда мы были в масках, иногда в масках были остальные.