Фицдуэйн сорвал с трупа маску. У посланника Ноубла вывалилось все из рук, и он рухнул как подкошенный.
— О Боже, — чуть слышно вымолвил он. — Что я наделал! Он держал в руках мертвое тело своего сына, и по его щекам катились слезы.
В комнате наступило молчание. Затем Фицдуэйн заговорил:
— Вы не виноваты. У вас не было другого выбора. Гарри Ноубл посмотрел на него невидящим взглядом.
— Дик был членом секты, о которой вы говорили, — сказал он глухо.
— Похоже на то. Именно так и действует Палач. Он сначала соблазняет человека, а потом начинает им манипулировать. А молодыми людьми управлять легче всего. Мне очень жаль, поверьте.
Больше ему нечего было сказать. Ноубл склонился над телом сына и поцеловал его в лоб, потом поднял свой «браунинг» и посмотрел на Фицдуэйна:
— Мне не следовало колебаться. Сделаем то, что обязаны сделать.
Итен всхлипывала без слез, и Фицдуэйн обнял ее.
— Значит, это произойдет на самом деле, — произнесла она.
— Да, — подтвердил Фицдуэйн.
В дверном проеме показался Медведь.
— Телефон мертв, — сообщил он присутствующим, — и нет света. Мы пытаемся запустить генератор.
— Ловко, — сказал Фицдуэйн.
Он скорее почувствовал, чем расслышал слабый звук начавшего работать двигателя. Лампа на его письменном столе загорелась.
— Теперь нас всего двенадцать, — сказала Итен.
— Справимся, — ответил Медведь.
ДРАКЕР-КОЛЛЕДЖ. 17.45
Пат Броган, сержант, несший вахту по охране колледжа, всегда с нетерпением ожидал отправления автобуса с сотрудниками. Среди поваров и уборщиц легко могли затесаться подозрительные личности, и в любом случае труднее вести наблюдение, когда слишком много народу вокруг. А когда автобус наконец уезжал и оставались только студенты и дежурные преподаватели, он мог немного расслабиться.
А в целом, подумал он, здесь неплохо, хотя и скучновато. У них были отдельные, уютные комнаты — никакого сравнения с казармой с ее запахом пота и нестираных носков, — и, кроме того, было дополнительное помещение, где они могли посмотреть телевизор, выпить чаю или заняться чем-нибудь. Колледж также предоставил им холодильник для молока, и они набили его до отказа пивом. Именно о холодном пиве и мечтал он, готовясь к вечеру.
Погода сегодня была великолепная, и все было бы прекрасно, если бы лицо его не багровело от слишком сильных солнечных лучей. Он где-то читал, что бледная ирландская кожа особенно уязвима для солнечных лучей: недостаточная пигментация или что-то в этом духе. А уж если у тебя и волосы рыжие, то тебе придется совсем плохо. Достаточно посмотреть на О'Мэйли, чтобы убедиться в том.