Он понимал, что все это, по сути, ни к чему, но в то же время отдавал себе отчет в том, зачем он это делает: ему нужно было время, чтобы переварить случившееся. Он смахнул со лба пот и принялся обыскивать труп. Это было нелегко. Запах экскрементов бил в нос, к тому же до трупа было трудно дотянуться. Ему удалось залезть только в нижние карманы.
В наружном кармане зеленой куртки обнаружился дорогой сафьяновый бумажник. Внутри лежали ирландские фунты, швейцарские франки и несколько кредитных карточек. Там же Фицдуэйн нашел пластиковое студенческое удостоверение с цветной фотографией. Мертвый юноша оказался Рудольфом фон Граффенлаубом, девятнадцати лет от роду, из Берна, Швейцарии, обучавшимся в Дракеровском колледже. В удостоверении был обозначен его рост: метр семьдесят шесть. Поглядев на вытянутую шею в петле, Фицдуэйн с грустью подумал, что теперь мальчик стал выше.
Он вернулся к оставленной неподалеку Пукке. Она проявляла заметное беспокойство, и он погладил ее, сказав несколько ласковых слов. Успокаивая лошадь, он вдруг понял, что ему предстоит весьма неприятная задача: сообщить администрации колледжа, что один из студентов повесился. Потом, задним числом, стал размышлять, почему, собственно, он решил, что это самоубийство. Убивать таким способом было бы неестественно — но все же, возможно ли это? Стоит ли рассматривать такой вариант? Если бы требовалось сымитировать смерть от несчастного случая, гораздо практичнее было бы столкнуть жертву с утеса. Ему пришло на ум, что если это было убийство, то преступник до сих пор может скрываться в лесу. Он ощутил легкую тревогу.
Когда они наконец выехали из леса с его гнетущей сыростью, Пукка заржала от радости и слегка взбрыкнула, явно собираясь пуститься галопом. Фицдуэйн ослабил поводья, Пукка набрала скорость и пошла вскачь; ее копыта громко простучали по утесу, и скоро всадник с лошадью оказались на территории колледжа.
От быстрой езды в голове у Фицдуэйна прояснилось. Он знал, что ближайшие часы принесут ему мало приятного. Он подавил в себе желание подхлестнуть лошадь. Его дом был не так уж далеко отсюда.
Беда была в том — хотя Фицдуэйн еще не полностью осознал это, — что смерть Рудольфа фон Граффенлауба глубоко запала ему в душу. Она пробудила в нем затаенные инстинкты. Трагедия разыгралась на его земле и именно в то время, когда он размышлял, правильным ли был его выбор жизненного пути. Это можно было расценить как провокацию и как вызов. Кто-то вторгся в его мирную гавань посреди этого проклятого мира. И Фицдуэйн желал знать, почему нарушен его покой.