Вспомнилось, как просветлевало лицо схваченного мною за руку торговца, когда он осознал, что от него требуют. Страх исчезал, а на смену приходило задумчивое выражение — словно торговец гадал, стоит ли связываться с сумасшедшей; однако, колебания не помешали ему заломить баснословную сумму за перелет на Раст-эн-Хейм, а у меня не хватило храбрости торговаться. Я продала дом и большую часть драгоценностей, чтобы с ним расплатиться, а за время пребывания в Торговом Союзе потихонечку рассталась с остатками дорогих безделушек…
Шорох шагов заставил очнуться от воспоминаний. Я не обернулась — и так понятно, что это Арвид. Рыжик ступает иначе — практически бесшумно, как легконогий хищник, а не человек.
— Мадам, вы готовы? — спросил мужчина, встав передо мной.
— Конечно, готова.
Мужчина дернул щекой, заломил бровь, обозначая иронию, посмотрел оценивающим взглядом — как на вещь или скот. Пожал плечами.
— Ну, пойдемте тогда.
Когда-то Эль-Эмрана раздражал меня своими привычками: демонстрацией иронии, барской снисходительностью, высокомерием… Я знала, что у него полно недостатков, но в какой-то момент это перестало быть существенным: так получилось, что он — единственный человек, который решился помочь. Арвид раздражал, но я уже обвыклась и предпочитала пропускать мимо ушей и его почти издевательские интонации, когда он обращался ко мне «мадам», и подтрунивания, и даже сомнения в здравости моего рассудка.
Не дожидаясь, пока я поднимусь из шезлонга, Арвид нагнулся, подхватил меня и поставил на ноги. Подняв и отряхнув от песка упавшую наземь шаль, торговец набросил ее мне на плечи. Защемило сердце — вспомнилось, какими заботой и пониманием в прошлом окружал меня Доэл.
Вздохнув, я посмотрела на Арвида, пытаясь понять, что побудило торговца к несвойственной ему внимательности. Наказ медиков? Неужели, разболтали, что по-хорошему мне еще несколько суток необходимо находиться под неусыпным контролем?
Впрочем, даже если Эль-Эмрана знает, это ничего не изменит. Я до жути боюсь, что торговец улетит без меня, и потому ни за что не признаюсь в собственной слабости, не позволю заподозрить, что при каждом резком движении немилосердно начинает ныть бок и кружиться голова.
Стискивая зубы, я напомнила себе — если хочу еще раз посмотреть в лицо Доэла, то нужно собрать всю волю и силы, сколько их еще осталось, чтобы продержаться; осталось немного: добраться до корабля и дождаться прыжка. Потом поворачивать станет поздно.
Арвид, словно прочитав мои мысли, покачал головой, скривил губы и — подхватил меня на руки.