Лия недовольно свела брови, покачала головой.
— Хорошо, — проговорила она, обходя охранника, — но я должна услышать это сама.
— Господин Ордо приказал подождать, — повторил парень, но наткнувшись на решительный взгляд, отступил.
Лия, не позволяя охране оттереть меня в сторону, подошла к двери, открыла ее и, втолкнув меня в кабинет, плотно прикрыла дверь за спиной.
— Что здесь творится? — неожиданно резко прозвучал знакомый мне голос.
В полумраке я не сразу разглядела Аториса, сидевшего за массивным полированным столом. Сделав шаг, я услышала удивленный возглас и успела заметить, как злость на его лице сменяется удивлением.
Аторис посмотрел меня, изучая от макушки до кончиков туфель, и улыбнулся.
— Фориэ Арима, — заметил беззлобно. — А я-то гадаю, почему столько шума.
Встав из-за стола, Ордо подошел к двери, и я услышала:
— Когда Корхида явится, передайте ему, что я занят, и что это, вероятно, надолго. Пусть дождется, я приму его позже.
Отдав распоряжения, Ордо подошел ко мне. Улыбки на лице не было, словно она мне привиделась.
— Ты зачем прилетела, дура? Голова лишняя? — рыкнул мужчина вместо приветствия, а потом цепко схватил за запястье, провел через комнату, и легким тычком заставил опуститься в кресло, стоявшее напротив письменного стола.
Потирая руку, я мысленно выругалась: Ордо был немногим выше меня, в сухой, в поджарой фигуре ничто не указывало на большую физическую силу, но, как и прежде, мышцы у него были словно стальными, и позже от его хвата на запястье наверняка проявятся синяки.
— Идиотка! — проговорил он устало. — Геройствовать явилась? Других желающих поработать на Рэне в вашем ведомстве не нашлось? Ты хоть знаешь, что тут творится? Или жить надоело?
Я ответила прямым взглядом в лицо.
— Я не работать сюда приехала, — ответила твердо. — Аторис, если ты забыл, у меня здесь семья. Муж, сын, свекор, а еще друзья. В частности — ты.
Ордо махнул рукой, в задумчивости прошелся по кабинету.
— Вот что мне с тобой делать? — спросил, вернувшись к столу.
Закрыв папку с бумагами, он отложил ее в сторону, переместил пепельницу, достал из ящика зажигалку и сигареты и, бросив: «с твоего позволения», закурил, наполняя помещение запахом табака. Сизый дымок потянулся к высокому потолку, постепенно теряясь на светлом фоне стен.
Я следила за точными экономными жестами, узнавая и одновременно не узнавая Ордо. Раньше он курил, словно наслаждаясь процессом, мечтательно прикрывал глаза, сейчас же он поспешно затягивался, а потом выпускал сизый дым; глаза оставались широко раскрытыми, а взгляд — цепким.