Ханна следила за лицом Джеймса; казалось, что он смущен и чувствует себя неловко. Врач остро чувствовал, в каком окружении они находятся; ему не очень-то приятно было встретить Ханну в такой обстановке. Джеймс прочел в ее глазах вопрос: как ты докатился до того, что работаешь в таком месте? Он почему-то почувствовал стыд, хотя и не мог понять его причину.
— Кажется, вы собрались уходить? — натянуто спросил он. Да, он работает здесь, а они пришли сюда за помощью, не так ли?
— Дину мучают сомнения.
— Понятно. Это трудное решение.
— У нее целая куча вопросов.
— Мама! Давай уйдем, пожалуйста! — Дина шагнула в сторону выхода.
Ханна взглянула на Джеймса, в ее глазах он прочел мольбу.
— Ты сможешь нам помочь, Джеймс? Можно нам поговорить с тобой… ну, об этом всем? Сама процедура, риск… В общем, ты понимаешь.
Он понял — она ожидает, что Джеймс будет с ней честным, и это поможет развеять сомнения Дины. Он взглянул на Бренду, но та уставилась в анкету, которую держала в руках — от нее помощи не дождешься. Он, конечно, понимал ее позицию. Политика руководства… Он также был не согласен с этой политикой, но Элизабет умела заставить людей выполнять свои требования.
Как бы подслушав его мысли, Элизабет выскочила из своего кабинета, остановилась и уставилась на них. Ее глаза сузились. Иногда Элизабет действовала как зверь, охраняющий свою территорию. Джеймс раздраженно обернулся и посмотрел на директора. Ему были хорошо известны ее взгляды. Элизабет была уверена, что женщинам не обязательно знать о боли и возможных осложнениях. Она считала, что такая информация только ухудшает состояние пациентов.
Джеймс никогда с этим не соглашался. Он считал, что женщины имеют право знать всю правду. Но здесь его мнение никого не волновало — тем более, что Верховный суд поддерживал точку зрения Элизабет, а не его. В большинстве случаев девушки не задавали вопросов — и проблем не возникало. Иногда вопросы были, и ему приходилось отвечать на них расплывчато. А некоторым пациенткам хотелось рассказать все в деталях — вплоть до того, что происходит с плодом во время операции!.. Почему ответственность за то, чем занимается клиника, должен нести он? Почему в этом случае ему приходится помогать девушкам принимать решение? Почему он должен смотреть в лицо правде и мучиться, работая в этом мрачном месте?
Девушка, которую он только что прооперировал, уже была здесь шесть месяцев назад. Джеймс узнал ее; ему пришлось, стиснув зубы, сдержать свои чувства и гневные слова, которые были готовы сорваться с губ. Ему пришлось напомнить себе, что он не имеет права ее судить.