Видимо, его поездка прошла не совсем гладко. Наверное, встречи не принесли того результата, на который он надеялся. А может, самолет опоздал, или кто-то нагрубил ему в аэропорту. Или попал в пробку по дороге домой… Для подобного настроя могли быть тысячи причин — малых или больших.
Ну и что, по его мнению, она должна была делать? Ждать подходящего дня, чтобы рассказать ему все?
«О Боже! Как же я расскажу ему остальное? Я не смогу этого сделать, Господи, не смогу!»
Ханну трясло, желудок сжался в комок. Ей надо было успокоиться, иначе Дуглас почувствует, что что-то произошло. Она молилась о том, чтобы Дина проспала до утра. Дуглас уйдет на работу в шесть тридцать, и тогда они с Диной смогут спокойно обсудить все возможные варианты.
Варианты… Аборт! Именно об этом она собиралась говорить с Диной. Какой еще выход может быть из этой ситуации? Может быть, Дугласу вообще ничего не надо знать? Может, они с Диной смогут сами справиться с этой проблемой и избежать кучи дополнительных неприятностей?
Зазвонил телефон. Ханна глубоко вдохнула и медленно выдохнула, пытаясь успокоиться.
— Алло?
«Боже, только бы это не оказался кто-нибудь из церкви! Я не хочу, чтобы еще кто-то знал, что у нас проблемы».
— Ханна!
— Ох, мама! — вздохнула она с облегчением. Потянув телефонный шнур, Ханна уселась у обеденного стола.
— Я так рада, что ты позвонила!
— Что случилось, дорогая?
— Дина вернулась домой… Помолвка расторгнута, она бросила колледж! Ну, и еще целая куча неприятностей… — она потерла лоб. — Ох, мама, у нас ужасная ситуация!
Если кто-нибудь и сможет ее понять, то это мама. За последние несколько лет — с тех пор, как умер отец — Ханна больше, чем кто-либо другой, поняла уникальную способность ее матери понимать других людей. Ханна увидела на ее примере, как много может переносить (и скрывать) женщина.
— А что Дуглас думает об этом?
— Да ничего. Он только что вернулся из Лос-Анджелеса. Сейчас наверху принимает душ. Мама, я тебе еще и половины всего не рассказала!
Ханна закрыла глаза, крепко сжала в руке трубку — как будто схватилась за спасительную соломинку.
— Еe изнасиловали! В январе… И она беременна!
— О, Боже милостивый…
— Вот как раз милости в этом я и не вижу, — надломленным голосом сказала Ханна. — Я не могу рассказать это Дугласу. Господи, мама, не могу я ему рассказать! Он просто взорвется!
И это опять всколыхнет все казалось бы забытые проблемы: вся эта смесь снова начнет кипеть и булькать. Это пугало ее больше, чем положение Дины! Ханне придется пережить все заново, как повторяющийся ночной кошмар. Когда же это закончится?