— Заключенный Колд, сворачивайся обратно. Похоже, ты выходишь. Я должен сопроводить тебя до выписки в наручниках. — Он машет мне подойти.
В голове мечутся мысли о том, кто бы это мог прийти, чтобы вытащить меня.
Я поворачиваюсь и протягиваю руки через прямоугольное отверстие в решетке. Металл защелкивается вокруг моих запястий.
— Руки назад, — приказывает он, обеспечив их крепкое сцепление. Затем он выкрикивает приказ куда-то. — Открыть камеру триста двадцать пять.
Когда я оборачиваюсь, дверь открыта. Охранник хватает меня за правое предплечье и ведет по коридору. Когда мы проходим мимо камер остальных заключенных, слышится храп, и я благодарен, что мне не придется провести здесь даже одну ночь. Я навечно в долгу перед Анной за то, что получилось вытащить меня так быстро.
Мы проходим одну за другой несколько дверей, пока не попадаем к той, на которой значится четкое слово «Выписка». Охранник ведет меня к письменному столу, за которым высоченный мужик с усами, как у Тома Селлека, занимается заполнением бумаг. Он не смотрит на меня.
— Вы Ксавьер Колд, номер 7-1-5-2-7-3-7-1?
Я прокашливаюсь.
— Да, сэр.
— У вас есть сменная одежда? — спрашивает занятый моим делом офицер, все еще заполняя лежащие перед ним бумаги.
Откуда я, черт возьми, знаю, есть у меня тут уличная одежда или нет?
— Не уверен. Я здесь всего несколько часов, — отвечаю я честно, припоминая, что когда меня загребли, на мне была только одежда для выхода на ринг.
— Мы проверим, — отвечает он мне. Затем берет телефон со стола и просит кого-то на линии посмотреть, найдется ли мне верхняя одежда перед освобождением. Он кладет трубку и встречается со мной взглядом.
— Вас подвезут?
Я киваю.
— Полагаю, моя девушка, что внесла залог, все еще здесь.
Он делает еще одну заметку на листке, и в комнату входит другой офицер со стопкой аккуратно сложенных вещей, которые я тут же опознаю, поскольку упаковывал их в свою сумку. Облегчение наполняет меня, это значит, что именно Анна приехала сюда за мной. Больше ни у кого нет доступа к моему номеру в отеле.
Охранник, который вел меня от камеры, снимает наручники с моих запястий и укладывает их обратно в черный мешочек на своем рабочем ремне.
— Удачи, Колд. Уверен, скоро мы с тобой снова повидаемся. Такие горячие головы всегда возвращаются.
Мои пальцы сжимаются, и я подавляю искушение стереть эту ухмылку с его лица. Даже мне понятно, что здесь неподходящее место.
— Распишитесь здесь и вот здесь, и можете потом переодеться, — я быстро ставлю росчерк, где он показал, и хватаю вещи.
— За вашей спиной уборная. Идите туда и переодевайтесь.