Чем заслуживаю ее слабую улыбку.
— Ты любишь его.
И это утверждение, а не вопрос. Мне следовало бы знать, что Квинн в состоянии понять, как сильно я беспокоюсь о Ксавьере, еще до того, как я скажу ей хоть слово об этом. Она видит меня насквозь.
— Да, люблю, — признаю я. — Я так сильно его люблю, что это меня пугает. Стоит подумать о разлуке с ним, и становится трудно дышать.
— Черт, сестричка. Ты крепко влипла. Хотя я тебя понимаю. Мы, женщины семьи Кортез, склонны совершать безумные, иррациональные поступки, когда дело доходит до мужчин, которых мы любим. Так что я понимаю, никакие силы не заставят тебя покинуть это место, как бы мне ни хотелось забрать тебя отсюда.
Я киваю.
— Спасибо, что понимаешь меня. Обещаю, со мной все будет в порядке.
Она берет меня за руку и легонько сжимает.
— Помни, о чем я говорила. Если что-то пойдет не так — сразу позвони мне. Не хочу, чтобы ты оказалась в неприятной или опасной ситуации.
Я обхватываю ее ладонь своей.
— Обязательно.
В следующую секунду она уже обнимает меня.
— Люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю.
Квинн отступает на шаг и улыбается мне, перед тем как развернуться и пойти к машине. Я дожидаюсь, пока она заберется внутрь и заведет двигатель, а затем проглатываю комок в горле и поднимаюсь по ступенькам наверх узнать, что же ожидает меня по другую сторону двери.
Нерешительно шагнув внутрь, я позволяю глазам привыкнуть к тусклому свету. Шторы в гостиной задернуты, и единственным источником света служит открытая входная дверь. Прямо напротив меня находится крутая лестница на второй этаж, по левую руку расположена остальная часть гостиной. Мебель под полиэтиленовыми чехлами сохранилась в первозданном виде, хоть и выглядит несовременной. Гостиная переходит в столовую, на деревянном полу лежит круглый плетеный ковер. Прямо по центру ковра стоят наши чемоданы, и нет никаких признаков, где сейчас Ксавьер.
Я закрываю за собой дверь и приступаю к поискам. На стене висит несколько изображений достаточно пожилой дамы в широкополой шляпе. Она сильно напоминает мне тех леди из высшего общества, которые посещают скачки. На большинстве фото рядом с ней темноволосая красавица с проникновенными карими глазами. Присмотревшись к ней, я отмечаю несомненное сходство с Ксавьером, возможно это его мать, которой он лишился, когда ему было всего восемь.
— Ты голодна? — тишину комнаты разрывает голос Ксавьера. — Мы можем поесть в городе, потому что здесь никакой еды нет.
— Я пока не хочу есть. — Я продолжаю изучать изображение на стене, и моя догадка требует подтвердить то, что я уже знаю. — Это твоя мать?