— Вам то, Прокоп Лукич, зачем это знать?
— Обчество решило рискнуть. Хотим проситься с тобой на промысел. В компании надежнее будет. Завсегда так.
— Ты, Прокоп Лукич, понимаешь, что эта затея на целых полгода? Вам нужно будет оплатить билеты по железной дороге, купить продовольствие, инструменты, оружие, собачьи упряжки, в конце концов.
— Обижаешь?
— Хорошо подумали? Знаете, в какой ад я еду?
— Не пугай, здесь слабаков нет! — насупился Прокоп Лукич.
— Тогда говори, а я буду писать список, чего и сколько нужно купить.
— Я? Тебе? Проверить решил? — с обидой в голосе посетовал Прокоп Лукич.
— Себя проверить! Места, где есть золото, я знаю, а как выжить в ледяном аду, тут у тебя опыту больше.
— Вот и я о том говорю. С нами надежнее будет. Ну, а если ты, Николай Николаич, согласен вместе идти, то нам надо сразу договориться, как делить золото будем.
— Если работать будем в один котел, то поровну на каждого работника.
— Как? И тебе, и мне, и рыжему Петьке, всем одну долю?
— Боишься, бездельничать начнут?
— Упаси боже! Это же стыда не напасешься!!! Жилы порвут, но косого взгляда побоятся! Худое слово прицепится, век не отмоешься, это каждый понимает.
— Тогда решено?!
— Ты — главный. Как сказал, так и будет, — согласился Прокоп Лукич.
* * *
Прокоп Лукич задал с самого начала сумасшедший темп. Ершов считал себя супертренированным, сверхвыносливым, для своего времени, человеком, но каждый вечер он засыпал уже во время ужина, и на автомате, сомнамбулой доходил до палатки, залезал в спальник и отрубался до утра. Собаки в упряжке, нагруженные снаряжением и запасами еды, почти не уставали, им хватало сил вечером поиграть и погрызться между собой. Веселые молодые парни пели за ужином разухабистые песни, а в отсутствие «стариков» допускали сальные шуточки. Дай им волю, они бы еще и потолкались, у них хватало энергии и на это.
Поднявшись пешком на перевал Уайт, отряд двинулся вдоль канадско-американской границы по Береговым Горам и достиг перевала, ведущего к Чилкутской тропе. Шел пятый день похода, Прокоп Лукич забрал у Ершова рюкзак, и привязал его к нартам.
— Мы чуток уже подъели отсюда крупы. Надо притаранить твой мешок, чтобы эта упряжка не стала чересчур ходкая, — смущенно пояснил он Ершову.
К концу пути все «старики» шли налегке, впереди отряда, рядом с проводниками. Трое братьев из русских староверов, пятое поколение проживающих на Юконе, нанялись за копейки, им было по дороге. Проводники держались в стороне, вели себя солидно, хотя были ровесниками парням из России.
На седьмой день, в конце Чилкутской тропы, Ершов сократил свою утреннюю зарядку до четверти часа, настолько его выматывала дорога. Раньше, он не мог себе даже представить, что окажется самым хилым и немощным в компании более двухсот мужчин.