— Погоди, какая забастовка? Вышли же на работу!
— Вот, и я им говорю — какая забастовка, слушай?! Люди работают, нет никакой забастовка! А они говорят — разберёмся! Рабочие шумят, пойдём скорее, сейчас там не забастовка, там революция будет!
«Вот так, — подумал опер. — Революционер против революции. Чудны дела твои, Господи».
Когда они подошли к баракам, там уже бушевал митинг. Поодаль, возле конторы, стоял строй солдат. Ружья они держали в положении «к ноге». А перед строем прохаживался жандармский поручик. Глянув в его холодные рыбьи глаза, Стас сразу почувствовал к нему неприязнь. Знал он этот тип служак. На родную мать ради лишней звёздочки донос напишет. Судя по ответному взгляду, поручик испытывал к нему те же чувства.
Он ещё раз поглядел на толпу, на солдат и в голове постепенно стало проясняться.
«Мать вашу! На Лене не вышло, так здесь месиво устроить хотят. Это тот французик постарался, не иначе. Или… или тот, кто меня австриякам „:слил“… Чёрт! Всё время меня на полшага опережают, не успеваю я до них добраться. Ну, ладно, сукины дети, я вам устрою раздачу слонов!»
Оглядевшись, он заметил стоящего неподалёку Алёху Фарта, стоящего отдельно в компании себе подобных. Они курили, равнодушно поглядывая на митингующих.
— Здорово, Лёха! Привет честной компании.
— Здорово, начальник, — отозвался тот, независимо дымя папироской.
— На два слова.
— Сейчас.
Он о чем-то пошушукался со своими и, подойдя, выжидающе уставился на Стаса.
— Короче, так, — деловито сказал опер. — Кто-то плеснул керосин со стороны. Вызвал солдат, работяг арестовали, сейчас они специально атмосферу нагнетают.
— А я тут при чём?
— Слушай дальше, не перебивай. В толпе есть провокаторы. Обязательно есть, это и к бабке не ходи. Кипешнут народ, кинут на штыки, не дай Бог. Тут твой резон тоже есть. Ты с Бароном в доле?
— Ну.
— Гну. Сейчас стрельба начнётся, будет тебе не доля, а пуля.
Урка задумался.
— А просто свалишь, будет дуля, — мгновенно просчитав ход его мысли, подытожил Стас.
— Ладно, чё хотел-то?
— Замешивайтесь в толпу, вычисляй провокаторов, тут не мне тебя учить, сам всё знаешь. Когда начнут народ будоражить, гасите их, как родных. Косите под чёрносотенцев — типа «за Веру, Царя и Отечество». Люди у тебя надёжные? В общем, если путём сделаешь, считай, я твой должник, понял?
— Чего тут неясного? — ухмыльнулся уркаган. — Лады, бывай здоров, начальник, помни, что сказал.
— Сказал — сделаю, — отрезал опер и, повернувшись, зашагал к солдатам.
Увидев приближающегося Стаса, офицер остановился и, заложив руки за спину, стоял, покачиваясь с пятки на носок.