А ведь и придется, ну разве что может переименуем его в "Муромец" и подправим соответственно сюжет, чтобы "хороший" герой был нашим - я уже второй год муштровал наших доморощенных кинематографистов на съемки в современном мне стиле - пока получалось не очень, но только на мой взгляд - камеры все-таки были тяжелыми, так что все эти плавные наезды и отъезды получались уже нормально, а вот перемещения с одновременным поворотом выполнялись только на небольшие дистанции - два-три метра - помню, как я все пытался объяснить чего хочу, а потом просто пришлось попросить рабочих построить что-то типа небольшого колодезного журавля - горизонтальное бревно опиралось на козлы, на одном конце этого бревна находился оператор с камерой, а другим - тоже длинным и с таким же противовесом - управляли три человека, включая меня - и вот мы подвигали этой конструкцией, вправо-влево, а я еще кричал оператору, чтобы он все время держал камеру на объекте - посадили на стул актрису, ее и снимали. И все-равно - режиссеры поняли идею только когда проявили и отсмотрели пленку. Только тогда уж все ахнули. Потом ахнули и на западе, и сразу же пошли хвалебные статьи в стиле "очистительная сила тотальной войны пробудила в русском народе дремавший под царским и большевистским игом потенциал" (последнее мне потом часто припоминали в Кремле) - три снятых нами фильма уже прошли по планете "на ура".
Под это же дело мы налаживали связи с Латинской Америкой - уже несколько стран - Куба, Мексика, Уругвай, Парагвай, Сальвадор, Панама - обменивались с нами дипломатической, экономической и разведывательной информацией, причем лишь треть шла по официальным каналам, а остальное - от наших друзей - коммунистов и им сочувствующих (в РИ такие связи стали образовываться с СССР после победы в Сталинградской битве). Правда, власти этих стран уже с подозрением начинали смотреть на сельхозкоммуны, кооперативы, совместные хозяйства и даже кибуцы, которые организовывали там наши представители из диаспор - белогвардейских, русинских, армянских, еврейских, с активным привлечением бедных слоев местного населения - нашему народу будут нужны бананы и прочие тропические фрукты - вот я и столбил почву.
Союзники же относились к советско-германскому фронту неоднозначно. После краха на Кавказе и на Украине, вступления войну Турции, в мае 1943 г. Объединенный комитет по разведке при британском Комитете начальников штабов (КНШ) дал следующую оценку новой ситуации на советско-германском фронте: "Каковы бы ни были намерения или планы СССР, мы считаем, что настало время признать, что поражение, нанесенное ему, возможно, является невосполнимым. Для своей кампании в России Германия создала самую большую и сложную военную машину из когда-либо существовавших. Эта машина достигла невероятных успехов ... Мы считаем, что может возникнуть ситуация (и к ней нам следует быть готовыми), при которой Советский Союз вообще окажется не в состоянии стабилизировать и удерживать линию фронта. Если это произойдет, то организованное сопротивление в России может рухнуть". (в РИ такое говорили про немецкие войска после их поражения в Сталинградской битве). Хотя - нет зуда без добра - с падением Кавказа и юга РСФСР союзники, похоже, вообще перестали беспокоиться о том, что Советы быстро захватят Европу, поэтому у союзников появилось время на решение задач в других частях света, а с Европой можно и обождать. Сталину такое, понятное дело, не нравилось, вплоть до отправки дипломатических телеграмм со следующими словами - "До сих пор, -- писал он, -- дело обстояло так, что США и Англия сговариваются, а СССР получал информацию о результатах сговора двух держав в качестве третьего пассивного наблюдающего. Должен Вам сказать, что терпеть дальше такое положение невозможно"" (в РИ - реакция на попытки решить судьбу Италии в 1943 году без участия СССР).