– Не знаю. «Абрамс» точно есть. Две тридцатьчетверки есть. Все со звёздочками и надписями «На Берлин!», даже «Абрамс». Он сам показывал. А ещё комплекс С-400.
Эти слова заставили Дениса снова застонать.
Командир провёл пальцем по краю рабочей тетради и посмотрел на начальника штаба.
– Поставь задачу начальнику службы ракетно-артиллерийского вооружения, пусть пулемёты и боеприпасы на учёт поставит.
– А голема? – переспросил подполковник Захаров с тоскливым взглядом.
– Начальнику бронетанковой службы маленький геморрой подкинь. Это потустороннее бандформирование нужно по-новому прогнать через инвентаризацию. Акты к четвергу.
– Есть.
Командир снисходительно посмотрел на наивное боевое дитя.
– Рядовая Соколина, за отсутствие на службе больше четырёх часов объявляю выговор.
Девушка замерла с раскрытым ртом. Она ожидала похвалы и фанфар за геройство, а получила взыскание.
– За проявленную инициативу при ведении специальной операции снять ранее наложенное взыскание выговор, – тем временем спокойным и ровным голосом продолжил командир, заставив далёкую правнучку бога войны ошарашенно захлопать светлыми ресницами.
– Соснов, теперь вы, – показал он тетрадкой в мою сторону.
Я кивнул.
– Мы вели разведку местности вдоль барьера. Первый Клык почуял кровь, и мы вышли к дороге, – начал я короткий рассказ, решив умолчать про сталкеров. – Потом заметили погоню за вертолётом силами специальных гончих псов и двух драконов. Затем произошло воздушное боестолкновение. Драконы при поддержке с земли уничтожили два штурмовых вертолёта МИ-24 и принудили гражданский вертолёт к посадке. Наземные силы осуществили захват пассажиров, а затем произвели ритуал. Предполагается, что они архивировали души захваченных людей. Потом мы отступили.
После моих слов возникла небольшая пауза. Все сидели молча, и слышались тихие разговоры за стенами «Бабочки».
– Что они могут делать с изъятыми душами? – спросил Денис, постукивая кончиком карандаша по прозрачной крышке стола.
Глаза его бегали по видимой только ему картинке, словно он собирал мысленный паззл, который упорно не хотел складываться.
Я пожал плечами, не зная, что ответить. Можно было предположить как использование в разных ритуалах, так и для разных пыток. Могут допрашивать, как делают это бесы, но вот незадача, у Анны, которой тоже оторвали голову, допуска к секретам не имелось. Она была просто целительница при центре социализации беспризорных духов. Брать её в плен – то же, что и захватить медсестру в поликлинике. Или она всё же что-то знала? Вряд ли.
Я молчал. В какой-то момент командир с начальником штаба одновременно подняли глаза, а потом вскочили. Я последовал их примеру и повернулся. На входе в командный пункт стоял полковник Белкин. Он сверкал глазами в гневе и тяжело дышал.