Кланг вручил мне новый iPhone, переданный американцами.
— Это позволит нам отслеживать твое передвижение в режиме реального времени. Держи при себе постоянно. Если что-то случится, сможешь позвать нас на помощь, но только в чрезвычайных ситуациях.
Датчане также передали мне спортивную сумку с одеждой для Амины.
В тот же вечер я смотрел у себя в летнем коттедже новости. В центре внимания был Йемен — раскрыт новый заговор АКАП, мишенью которого были отправлявшиеся в США самолеты. Планировалось пронести на борт хитроумное взрывное устройство, разработанное все тем же Ибрагимом аль-Асири. Однако человек, выбранный АКАП исполнителем теракта, саудовец с британским паспортом, оказался «кротом», работавшим на разведку[249][250].
Апогеем операции саудовских спецслужб был вывоз его и еще одного осведомителя — скорее всего, его куратора — из Йемена. Возможно, именно этим и объяснялась задержка с началом моей операции: в высшем руководстве АКАП у западной разведки уже были свои люди. А когда они сделали свое дело, пришла моя очередь.
В Йемене шла война, что сильно усложняло ситуацию. В стране появился новый президент — Абд Раббу Мансур Хади. Шаткость своего положения он компенсировал политическим маневрированием и обещаниями расширить сотрудничество с Вашингтоном[251].
Его целью было вернуть под контроль захваченные «Аль-Каидой» южные провинции. Террористы занимали несколько городов внутри страны и районы вдоль береговой линии, близ которой проходили самые оживленные в мире морские торговые пути. Если бы не решительные — вопреки скверному снабжению — действия йеменской армии, фундаменталисты могли бы взять Аден.
Правительственные войска при поддержке племенного ополчения начали весеннее наступление. Боевики Вухайши оказывали ожесточенное сопротивление, но удары с воздуха усиливались — на цели йеменскую авиацию, безусловно, наводила американская разведка, и верные режиму силы медленно, но неуклонно продвигались к Джаару.
Ознакомившись с военными сводками, я задал себе один очень простой вопрос:
«Как, черт возьми, нам с Абдулом добраться туда в разгар боевых действий?»
На следующий день я спросил датских агентов о сумме аванса в размере 50 000 долларов, обещанного моей семье.
— Вопрос решается — деньги получишь, когда вернешься из Йемена, — ответил Йеспер.
Если вернусь, уныло подумал я.
Я был у них на крючке. Они понимали, что я сижу без денег, и пользовались этим.
Йеспер передал мне иммиграционные документы для жены, срок постоянного проживания был ограничен пятью годами. Я взбесился. В случае моей гибели не было никаких гарантий, что моя жена сможет навсегда остаться в Дании. А просочись хоть малейшая информация о том, что я был осведомителем ЦРУ, и не только ЦРУ, в Йемене ее ждет жестокая расправа.