О моем переезде в Йемен позаботилось и датское государство. Одним из аспектов его широкой системы социального обеспечения были молодежные образовательные гранты. Я обратился с заявкой на изучение арабского в институте «КАЛЕС»[32] в Сане и без вопросов получил грант. Карима осталась в Марокко, а я приступил к подготовке к нашей новой жизни в Йемене.
В апреле 2001 года я снова вылетел в Сану. У меня было странное чувство, будто я лечу на родину. Если первая поездка вызывала тревогу, волнение, то на этот раз все уже было знакомо и узнаваемо для меня. Хаос улиц не подавлял, а радовал меня, я был счастлив вновь встретиться со знакомыми и проводить долгие вечера на крытых террасах в беседах о вере и мире. И я полюбил этот бедный уголок Аравийского полуострова. Там велась борьба за суть моей религии.
Район Саны, где я обосновался, оказался куда оживленнее тихого и уравновешенного пригорода где-нибудь в Дании. Я невольно улыбался, видя облупленные тележки с фруктами и овощами, которые толкали худощавые молодые люди, крошечные киоски, торговавшие жвачкой и сигаретами, стоявших на углу стариков с четками.
Йеменские бюрократы разрешили Кариме приехать ко мне в Сану только через несколько месяцев. Те же бюрократы не могли сдержать моих друзей-салафитов, в мое отсутствие ставших активнее и радикальнее. И «Аль-Каида» уже считала Йемен ареной атаки на интересы Запада. За пару месяцев до моего возвращения террористы-самоубийцы на борту начиненного сотнями килограммов взрывчатки катера врезались в стоявший на рейде Адена американский эсминец «Коул»[33]. Прогремевший взрыв унес жизни 17 американских моряков, а корабль едва не затонул.
Абдул, при моем отъезде тощий подросток, превратился в уверенного в себе молодого человека, знакомого с множеством джихадистов и неплохо владевшего английским. Он часто приходил ко мне в гости (я снял дом), и мы подолгу говорили о жизни и о вере. Абдул убеждал меня не читать книг салафитов, не поддерживавших джихада, и мы с увлечением изучали веб-сайты о конфликтах в Индонезии и Чечне.
Как-то вечером я зашел к нему домой (он жил с матерью) — в простой дом из шлакобетонных блоков на немощеной улице в Сане. В грудах мусора рылись голодные кошки, дети играли в футбол или бегали с обручами. У Абдула я застал Хусейна аль-Масри, египетского джихадиста, в свое время предлагавшего мне поехать в лагеря бен Ладена.
Мы пили чай, сидя на полу, и стало ясно, что, пока я был в Лондоне, Абдул не терял времени даром. Шепотом, но, не скрывая гордости, он сообщил мне, что ездил в Афганистан, побывал в лагерях «Аль-Каиды» и даже — якобы — встречался с самим Усамой бен Ладеном.