Где-то в глубине души я его понимаю. Сам жутко проголодался.
— Три минуты на душ, и я буду готов, как пионер, — бодро ответил я ему, на ходу сдёргивая с себя одежду.
Три не три, но управился быстро. И мы, в два молодых и голодных организма, целеустремлённо рванули на ужин.
Первым, кого я увидел, когда мы вышли из местной столовки, оказался майор. Он дожидался меня, сидя на лавочке, и ожесточённо смолил сигарету. Закурил таки. Похоже, за меня переживает. Признаюсь, такое отношение меня порадовало. Я сказал Володе, чтобы он возвращался один, и пошёл к куратору.
— Ну, и что ты решил? — спросил он меня, когда мы не спеша побрели к нашему обиталищу.
— Думаю, стоит довериться своим ощущениям. Я обычно неприятности заранее чувствую, а в этот раз как-то ничего тревоги не вызывает. Так что пусть всё идёт, как идёт. По крайней мере до тех пор, пока домой не вернёмся, — сытый желудок очень способствовал моему спокойному тону, да и вечерняя умиротворённость наложила свой отпечаток на сказанное.
— Интуиция, значит… Может кто другой в неё бы не поверил, но лично у меня был случай, и не один, когда она железно срабатывала. Служил со мной один занятный паренёк. Он неприятности дня за два чуял. Сначала мы над ним посмеивались, а потом поверили. И ты знаешь, может поэтому я живой остался. Несколько раз из жутких передряг выбирались только потому, что были к ним готовы. А Виталик погиб. За день до смерти мне нож свой подарил. Сказал, что он ему больше не понадобится. Так и вышло. Нашёл его снайпер, и не стало Виталика, — поделился со мной куратор воспоминаниями о своей боевой молодости. Где и когда это было, даже спрашивать не буду. Всё равно не скажет.
Утро следующего дня я встретил бодрый и хорошо отдохнувший. Такое впечатление, что вчера я скинул с себя тяжёлый груз тревог и сомнений, приобретя взамен уверенность в своих силах. Я даже на руках умудрился пройти по нашей небольшой комнате, чтобы выплеснуть избыток энергии.
— Не рановато ли ты распрыгался. Смотри не перегори до старта, — посоветовал мне Владимир, глядя на мою неуёмную жажду движений.
А в меня словно чёрт вселился. Хотелось прыгать до потолка, тормошить окружающих и в голос орать песни в открытое настежь окно. Между делом подумал, что вчерашнее событие сорвало у меня какие-то внутренние ограничители, и я перешёл на следующую степень свободы. Подозреваю, что чем-то мне помогли размышления куратора, которые я снял через Контакт, и в которых успел покопаться перед сном. Не всё он мне сказал. Сам-то он предполагал гораздо более радикальный метод моего устранения. Никаким СИЗО там и не пахло. Грохнули бы меня по заказу рейдеров, и всё.