Периодически вместо тавкетисов нам попадались ничем не примечательные змеи, а пару раз мы сразились с гигантскими утками, которые передвигались на кошачьих лапах, а в клювах имели целый частокол острых как бритва зубов. Именовалась эта прелесть, явно родившаяся в чьем-то кошмаре, хищуткой, что навело меня на некоторые смутные подозрения. Не приходилось ли мне уже видеть этого монстра и заодно проименовать его?
С хищутками мы тоже справились без особого труда. Однако именно это меня и беспокоило сильнее всего. Мы шли по бесконечному коридору, встречая не самых серьезных противников, но при этом ни разу не видели ничего, похожего на боковые ответвления. Может, мы ходим по кругу? К счастью, коридор был настолько огромен и при этом так хорошо просматривался, что мы уже несколько раз убеждались: он идеально прямой. В противном случае мы обязательно увидели бы искривление стен, пусть даже легкое. Но оптимизма нам это тем не менее не прибавляло. Кстати, и что делают сейчас все остальные игроки? Точно так же бродят в поисках непонятно чего? И что будет, когда мы с кем-то из них столкнемся?
– Та-ак!.. – многозначительно проговорил Паша.
– Что такое? – спросил я.
Остальные с любопытством посмотрели на алкааста.
– Мне показалось… – Паша сперва смутился. – Да нет, кажется, это так и есть – коридор сужается.
Вскоре мы убедились, что Паша был прав. Расстояние от стены до стены теперь уменьшалось на глазах, а узенькая полоска неба над нашими головами превратилась в едва заметную щель. Заметно потемнело и даже, по ощущениям, похолодало.
– Все будет хорошо! – бодро утешал нас пушистик. – Куда-нибудь да выйдем!
– Если честно, с детства не люблю лабиринты, – внезапно сказал Паша.
– Это почему? – поинтересовался я. Оказывается, у беспринципного лучника, не побоявшегося стать алкаастом, засадив себе паразита в глаз, была своеобразная фобия.
– В парке аттракционов был лабиринт, – охотно начал делиться Паша, что меня сразу немного расстроило – видимо, придется выслушивать целую историю. – Меня родители пустили туда одного, и я заблудился. Он еще зеркальный был… Я думал, с ума сойду, честное слово.
– Ерунда, – махнул рукой Борис. – У меня Дашка в детстве очень любила карусели, а я их и раньше терпеть не мог, и сейчас, в общем-то. А дочь как помешалась на них одно время… Как-то поехали на колесе обозрения, потом пошли мороженое есть. Пяти минут не прошло – слышим вопли, грохот страшный. Я обернулся, смотрю – колесо рухнуло. Я еще подумал, так только в кино бывает.
– Ух ты! – вырвалось у Паши. – И жертвы даже были?