Да уж, сегодня Персик, воспользовавшись ее болезнью, повеселился на славу. Теперь он сидел в прихожей в строгой позе первого ученика собачьей школы и смотрел на Варю круглыми честными глазами.
Варя присела на корточки и обеими руками взяла Персика за уши. От Персиковой морды предательски пахло витаминами.
— Персик, — проникновенно сказала Варя, — ты безответственный, безнравственный и нечистый на лапу тип!
Персик забил по полу хвостом, вскочил, подбежал к двери и поскреб ее лапой. Обернувшись, он укоризненно посмотрел на Варю.
«Хватит думать о пустяках, когда давно пора гулять», — говорил весь его вид.
Варя вздохнула, поднялась и пошла одеваться.
Оттого что Персик счастливо избежал страшных последствий гипервитаминоза и оттого что сама она чувствовала себя почти здоровой, у Вари резко поднялось настроение. Она вдруг почувствовала зверский голод и, вспомнив, что за весь сегодняшний день не проглотила ни крошки, кинулась на кухню. Зажарив большую яичницу с гренками из черного хлеба, она, плюнув на то, что время было уже позднее, сварила большую чашку кофе.
Наступила ночь. В приоткрытую дверь балкона задувал прохладный ветерок. Замолк телевизор, бормотавший за стенкой у соседей Копытков, и стало совсем тихо. Слышался только стрекот ночных насекомых, да изредка от расположенного неподалеку вокзала доносились переговоры диспетчеров по громкой связи. Но эти звуки не нарушали тишину, а подчеркивали ее.
Варя по-турецки сидела в кресле под торшером. Спать не хотелось совсем, то ли от кофе, то ли оттого, что она сегодня спала весь день. Персик, слопавший свой ужин, а также кусок Вариной яичницы, дрых в соседнем кресле.
Варины думы были невеселыми. Вот и начался ее отпуск, а радости не было. Поехать она никуда не может, не с кем оставить Персика. Таких друзей и знакомых, которых можно было бы обременить этим шкодливым сокровищем, у нее нет. И вообще, похоже, что друзей у нее нет вовсе. С Борькой она поругалась, а Ида… С Идой вообще непонятно что…
Сливков почему-то умер, и его жаль. Как-то не важно сейчас, что она его не любила, почти ненавидела. Он умер, и все счеты закончены, его просто жаль.
Тот странный разговор между Сливковым и Идой, который она подслушала… Тут ничего не понять, пока Ида сама не расскажет. Помирятся же они когда-нибудь!..
Эта странная страшная гримаса на сливковском лице, эта тетка с подрезанным ухом на кладбище… Ничего не удалось про нее разузнать, только простудилась зря. Глупо… Правда, она знает теперь, где эта странная тетка живет. И что?.. Что дальше-то? Продолжать играть в сыщиков-разбойников?