После того, как тело опустилось на дно могилы, нужно было задвинуть его в ляхад — небольшую нишу, вырытую немного вбок и вниз, — а затем закрыть эту нишу досками. В христианских похоронах самым жутким для меня был момент, когда могила начинала засыпаться — постепенное исчезновение гроба в земляной массе под стук картечи о его деревянную крышку ошеломляли внезапным осознанием того, что человека больше нет (почему-то вид трупа еще не давал такой ужасающей ясности), и к тому же заставляли невольно представлять себя на месте покойника, «слышащего» в гробовой темноте эту страшную аритмичную дробь, этот инфернальный марш в исполнении самых близких, — погребение по мусульманскому обычаю полностью исключало этот момент.
Спустившись в могилу и сделав все как положено, я вылез на поверхность. Могильщики принялись орудовать лопатами. Женщины украдкой вытирали слезы — плакать на похоронах мусульманина запрещалось. Я встал рядом с братом, папа подошел сзади и, раскинув руки, обнял нас за плечи. Сделал он это очень неловко — может быть, ему не столько захотелось нас обнять, сколько показалось, что так нужно, и от этого его жест был еще более трогательным.
На следующее утро я решил сходить в ближайшую церковь и поставить за маму свечку — ей было бы приятно, подумал я. Церковь была устлана березовыми ветками — в эти дни праздновалась Троица. Я пришел как раз к литургии — люди стояли в ожидании возгласа священника, но тот почему-то не начинал службу. Вдруг народ возле входа расступился, и я увидел атлетичного парня, вряд ли старше меня, в белых брюках, мокасинах и футболке с британским флагом — покручивая в руке тоненький смартфон, он неспешно прошел в алтарь и через пару минут уже появился на амвоне в иерейском облачении. Некоторое время я простоял в недоумении, а когда хор запел «высокопреосвященнейший владыко, благослови», не выдержал абсурда и вышел вон. Какое счастье, подумал я, что мама все-таки не крестилась, ведь тогда ее бы, наверняка, отпевал этот щегол.
В маминой кончине и так было достаточно иронии. Как потом стало ясно, к «внезапной сердечной смерти» привело сильное отравление — оказалось, что на даче мама выпивала с соседкой, причем пили они какую-то сивуху. Правда, соседка почему-то выжила (смерть дала ей совсем небольшую отсрочку — тем же летом она сгорела в собственном доме). Но самое драматургичное, что приехавшие по папиному вызову врачи, подозревая отравление, спрашивали маму о том, употребляла ли она в пищу или питье что-нибудь особенное, и мама соврала им, чтобы не обнаруживать перед папой факт алкогольных посиделок с соседкой. Кто знает — может, скажи она правду, ее удалось бы спасти.