Сначала ничего, словно она заснула. Только сыро было лежать, и страшно болели ноги, даже сквозь этот сон. И ещё что-то больно упиралось в живот. Она открыла глаза. И сквозь туман увидела огни.
И было тихо. Из далека, через туман, как через вату доносились звуки: паровоз стравил пар. У неё очень болели ноги. Она лежала в абсолютно мокрой траве. А потом паровоз дал гудок, заскрежетал колёсами об рельсы и поехал потихоньку, стали растворяться в тумане огоньки его окон. Становилось тихо. Ну, почти тихо. Ракель Самуиловна услышала голос глухой далёкий, но все слова она отлично разобрала:
— И как мы эту падлу найдём в этом тумане? Сюртук её мама.
— По запаху, — отвечал ему другой голос, сильный, опасный, — я эту падлу по запаху найду.
Она всё слышала, она знала, что они к ней идут. Но у неё так болели ноги и ещё что-то у живота. Или в животе.
Она слышала их шаги, хоть расслышать их в тумане было непросто. Ракель Самуиловна хотела лечь поудобней, перевернутся на бок чтобы хотя бы живот так не болел. Сделав усилие, она чуть приподнялась и запустила руку себе под платье, в район живота — узнать что там такое и… почувствовала, что-то твёрдое, сначала даже не поняла что это, а потом… Потом вытащила из своего широкого пояса для чулок последний и единственный подарок красивого, рыжего и смелого мальчика, самовзводный револьвер системы «наган». А шаги приближались, люди шли по железнодорожной насыпи, камни сыпались под их сапогами, и подходили к ней всё ближе. Они были уже настолько близко, что могли услышать, как она взводит курок. Поэтому товарищ Катя делала это тихо-тихо и плавно, чтобы никто из шедших к ней не услышал щелчка.
Продолжение следует…