Я оторвалась от раковины и с твердым намерением найти официанта с напитками, двинулась к выходу.
— …все будет нормально, — раздался знакомый женский голос за дверью туалетной комнаты, затем зацокали каблуки по плитке. — Саша настроен мирно, успокойся.
— Ольга Анатольевна, разве вы не видите очевидного? — отвечавший молодой звонкий голос дрожал. — Он здесь не просто так. И просто так не появился бы, да еще и с женой, будто в укор…
Деревянная дверь резко распахнулась, впуская в помещение жену директора «АльфаМет» в сопровождении молодой женщины в изумрудном платье. Округлившийся живот незнакомки явно говорил об ее интересном положении. Глядя на нее, мне казалось, что собирал нас на торжество один и тот же стилист. Длинные каштановые волосы женщины спадали с плеч аккуратными локонами, над большими карими глазами нависала густая прямая челка, а на лице застыло пренебрежительное выражение. Которое, впрочем, сменилось на удивление, стоило только этой даме заметить меня.
Воцарившаяся тишина стала попросту неловкой.
— Решила вот немного освежиться, — улыбнулась я, стараясь держаться расслабленно. — После танца стало ужасно жарко. Спасибо вам за такой чудесный подарок, когда еще потанцуешь с любимым человеком.
Лицо незнакомки скривилось. А Ольга Анатольевна расплылась в улыбке:
— Рада, что угодила вам, Кристина. Когда у вас свадьба-то была? В Москве праздновали?
Я набрала в легкие воздуха и принялась самозабвенно врать.
— Ой, а мы решили не отмечать. Расписались две недели назад и сразу улетели в Италию. Такая страна красивая. Саша решил совместить наш медовый месяц и рабочие переговоры.
— В его стиле, — наконец не выдержала незнакомка. В ее голосе было столько неприязни, что мне впору было просто под землю провалиться.
— Ах, да. Забыла вас представить. Кристина, это Даша, моя невестка. — Ольга Ивановна решила немного сгладить реплику родственницы. — Мы все хорошо знаем Сашу и его непростой характер. Вы смелая женщина, раз решили связать себя узами брака с таким человеком.
Лицо Дарьи, решившей подправить свой макияж, оставалось презрительно-пренебрежительным. И, если честно, хотелось стереть это выражение с ее физиономии. Что бы там ее не связывало в прошлом с Александром, я к этому не имела никакого отношения.
Поэтому в защиту нашего «брака» мне в голову пришли слова почтальона Печкина про его злость и желанный велосипед. И я была в роли велосипеда.
— Просто раньше рядом с Александром не было достойной женщины. Именно он — тот мужчина, которого мне хочется слушать и слушаться, и для него это важно. И прошу меня извинить, муж, наверное, уже меня обыскался. Хорошего вечера.