А новость, пришедшая из Москвы в пять утра, пронеслась в голове ядерным взрывом. Катька, задыхаясь от слез, звонила и невнятно бормотала в трубку слова, которые я отказывалась принимать. Двадцать минут назад ей сообщили, что бабушку перевели в палату интенсивной терапии. Вчера вечером боли усилились, и врачи диагностировали необратимое. Сустав не прижился. Реабилитация не помогает. Необходима новая операция. Необходимы деньги. На операцию, на повторную реабилитацию, на дорогостоящие препараты…
Как мне удалось сохранить голос спокойным в то время как тело сотрясалось от нервной дрожи, я не поняла. Катька затихла на другом конце провода, а я плела ей паутину изо лжи о своей новой работе, о том, что деньги появятся уже завтра, и о том, что все обязательно наладится. Обязательно. Нужно только не опускать руки. И работать. Да, я собиралась оставаться фиктивной женой столько, сколько это вообще будет возможно. А еще я собиралась попросить у человека, которого я еще пару часов назад называла деспотом и тираном, в долг крупную сумму.
И вот сейчас, сидя напротив улыбающейся мне женщины, я не могла внятно сказать ни слова. Тело разрывалось между тем, чтобы прыгнуть в ближайший автобус до Москвы и быть рядом с родными и близкими, и тем, чтобы находиться здесь и сейчас. Зарабатывать так необходимые сейчас деньги. Бездушные жалкие бумажки, от которых зависит слишком многое.
— Кристина? С тобой все в порядке? — Людмила Алексеевна заботливо дотронулась до моей руки, нервно теребящей бумажную салфетку. — Тошнит? Или опять не можете договориться о ремонте с Сашей?
Ремонте? Ах, да. Мы же сейчас обустраиваем нашу квартиру.
— С ремонтом все в порядке, — я попыталась выдавить из себя улыбку, — просто…
Что? Что придумать?! В голове бродили лишь мысли об операции и последствиях…
— Кристюш, я же вижу, тебя что-то беспокоит, — «свекровь» вглядывалась в мое лицо. — Понимаю, что я для тебя совсем посторонняя, но ты теперь часть нашей семьи. Я очень хочу, чтобы наши отношения были доверительными.
Доверительными наши отношения точно не будут. Но… мне нужно было с кем-то поделиться своим горем.
— Рано утром мне звонила сестра… Дело в моей бабушке, — впервые я говорила этой женщине правду. — У нее недавно была операция, а сейчас врачи говорят, что нужна еще одна… Что все пошло не так, как запланировали. Прогнозов никто не дает…
Женщина крепче сжала теплыми пальцами мое ледяное запястье.
— Ты Саше сказала? — в глазах Людмилы Алексеевны появилось искреннее сочувствие. — Может, твою бабушку нужно перевезти в другую клинику? Или за границу? Не переживай, врачи сейчас творят чудеса…