Маша дожидалась меня, не ложилась спать, вязала брату носки. Едва я ступила через порог, бросилась ко мне с расспросами: чем кончилось все?
— Ой, Маша! Что я слышала, что я видела! — А сама не знаю, с чего и начинать. С того ли, как я вырвалась и убежала от Агубечира. Нет, это стыдно, решила я. И выпалила: — Царя скинули хозяйского, на его место поставили царя Агубечира… По имени Керенский… Агубечир и его дружки стреляли в Николашку, который висел на стене. На спор стреляли… И бокал хрустальный, дареный, царский, Агубечир грохнул о порог. Какой скандал потом был, когда пришел Дженалдыко… С ума сойти!
Маша выслушала меня и радостно вздохнула:
— Значит, правду брат говорил. Он тут без тебя приходил. Словом, дело было… Ну, Назиратка, — она обняла меня. — Заваривается каша. Это же здорово, что царя скинули. Дадут и Керенскому по шапке. И тогда большевики… Тебе это еще рано знать… Подрасти маленько…
Я обиделась. Получается, что Маша что-то знает и скрывает от меня…
— Ну, ну, не дуйся, девка, — подмигнула Маша. — И я не все знаю. И вообще я ничего не говорила тебе и забудь, если что… — испугалась она.
— Маша, ты не бойся, — начала просить я. — Я никому ничего не скажу… Ты только скажи, у ваших большевиков тоже царь есть?
— Вот дурья голова, — посмеялась она. — У большевиков — Ленин. А теперь спать, спать…
Но разве могла я уснуть? То и дело ворочалась с боку на бок. Подстилка подо мной, как никогда, казалась жесткой. Вертелась, пока не очутилась на голых досках. Но перестилать не стала. Подумала: как только Маша может спать? Ведь еще утром над всеми нами был царь один, а к вечеру оказался другой. В тот день я впервые услышала о большевиках. Дженалдыко их боялся, а Маша говорила о них, как о родных братьях. И царя у большевиков нет. Ленин…
— Маша, Маша! — начала я трясти свою подружку. А когда она что-то буркнула, спросила: — Скажи, кто такие большевики? Их что, больше всего на свете? А землю они моей матери дадут?
— И землю дадут, и алдаров повесят… Да спи ты, чертенок! — недовольно заворчала сонная Маша и добавила: — Вот поумнеешь — сама большевичкой станешь…
Тут я совсем запуталась. Выходит, я могу стать большевиком. Надо только поумнеть. И тогда все алдары будут бояться меня! И я разделю бедным все алдарские земли и прогоню за высокие-высокие горы всех алдаров на свете…
Странные снились мне в ту ночь сны. Будто Дженалдыко вдруг стал маленьким-маленьким, и опустился он перед моей матерью на колени, прощенья просит за все обиды, которые он причинил нашей семье. А кругом народ, все село и мама показывает на них, говорит алдару: