— Благодарю, — буркнул Ганс и открыл дверку «мерседеса».
Штраух встретил Теслера крепким рукопожатием. Он высоко ставил Ганса за откровенно-циничный взгляд на вещи, видя в этом деловитость своего друга и младшего собрата по службе.
— Садись, оберштурмфюрер, — проговорил шеф, усаживая Ганса в глубокое кожаное кресло, стоявшее чуть поодаль от широкого письменного стола. Штраух в последнее время при встречах начал величать Ганса «оберштурмфюрером», желая подчеркнуть этим свою причастность к присвоению Гансу нового воинского звания. — Ты, кажется, собирался звонить мне?
Теслер молча достал из кармана листок и подал шефу. Тот пристроился на поручне кресла, в котором сидел Ганс, развернул бумагу и начал просматривать.
— Кто они? — спросил он, вглядываясь в отпечатанные на машинке фамилии и адреса.
— Члены Минского подпольного центра!
Штраух подскочил как ужаленный.
— И ты об этом так небрежно говоришь? Да знаешь ли ты, что тут пахнет «железным крестом»? — С этими словами шеф вцепился в плечо Ганса.
— Я о награде не подумал, — ответил Ганс, отводя глаза от прямого взгляда шефа.
А тот уже сел за стол, нажал кнопку и сказал появившемуся на пороге эсэсовцу:
— Ланге!
Круто повернувшись, тот вышел, а через минуту в дверях стоял высокий офицер.
— Слушаю вас, господин штурмбанфюрер, — отчеканил вошедший.
— У вас есть полицейские, знающие город? — спросил шеф.
— Здесь нет, но через час они будут, — ответил Ланге. — Я пошлю за ними.
— Вот вам список подпольщиков, — сказал шеф, передавая Ланге листок бумаги. — Когда вызовете полицейских, возьмете солдат и арестуете этих подпольщиков и… всех, кого застанете с ними. Сейчас четыре часа ночи. В пять начнете действовать. На операцию даю два часа. Идите!
Ланге повторил приказ и вышел.
Шеф снова сел рядом с Гансом.
— Есть интересное дело, Ганс, — сказал шеф, — но прежде скажи, что ты думаешь об убийцах Кубе, кто они?
— Точно пока не знаю, — отвечал Ганс, — но кое-что могу показать.
С этими словами Ганс достал кусочек березовой коры и протянул шефу.
— А это что за сюрприз? — спросил, усмехнувшись, шеф, рассматривая кору. — Постой, на ней что-то написано.
Штраух взял со стола лупу и, держа ее над корой, прочитал:
«В 13 часов дня в телеге по проселочной дороге соснового бора проехала служанка фон Кубе Галя. С нею две женщины, старуха и дети. Веду наблюдение. Лесовичок».
— Бауэр и Готберг уже знают? — спросил, затаив дыхание, шеф.
— Не считай меня глупцом, Эдуард, — ответил Ганс. — Это наша с тобой тайна. Кроме того, они уверены, что преступницы в Минске. А партизаны всегда уводят своих из-под удара. Я, Эдуард, собаку съел на расшифровке их хитростей. Порой даже завидую их умению и ловкости.