Аркадий дошел до двери и медленно обернулся:
– Ты ни о чем больше спросить не хочешь?
– Вроде нет, – пожал плечами Тихон.
– Тебя деньги вообще не интересуют? Постой, ты же прямо из Лагеря? Конф-карты, наверное, и в глаза не видел? Ты ведь теперь на государственной службе, неплохо зарабатываешь.
Тихона это почему-то не воодушевило. Воспитатели демонстрировали свои карты счетов и говорили, что, когда он станет самостоятельным, ему дадут такие же, но для того, чтобы на счету появились деньги, надо работать. Все это казалось настолько далеким, что всерьез подобные разговоры никто из воспитанников не воспринимал.
– Все операторы числятся мертвыми, поэтому армия переводит деньги на анонимные счета. Ты про колонию Боло ничего не слышал? Я тоже. Вот там вы и зарегистрированы. Здесь тебе карта не нужна, получишь при демобилизации.
– Ага, – рассеянно кивнул Тихон.
– Ну, а сумма-то! – взорвался капитан. – Неужели тебе наплевать, сколько конфов ты получаешь в минуту, в час, сколько за подбитую блоху или медузу?
– Да я не ради денег, – отмахнулся Тихон. – Хоть бы раз что-то новенькое, – сокрушенно проговорил Аркадий. – Со всеми одно и то же, как будто война никогда не кончится.
Тихон задумчиво поглазел на повторяющийся прибой и стал перебирать картинки в поисках чего-нибудь поживее. После третьей сотни он наткнулся на острые скалы и маленькое розовое солнце в светло-фиолетовом небе. Скалы окружали долину и плавно переходили в холмы, заросшие мясистыми лиловыми растениями. Вербовщики на Аранте их ели. Справочная система подтвердила, что это действительно Аранта. Колония, которой больше нет.
Он вновь принялся листать каталог, пока не наткнулся на каменистую пустыню. Желтый песок сиял так ярко, что на него было больно смотреть. Вид раскаленного добела светила вызывал явственное ощущение духоты. Тихон не понял, что это – интеркино или неподвижное изображение.
Ноздреватые, изъеденные ветром валуны совсем не отбрасывали теней. На Тарме теней тоже не было. Первую настоящую победу Тихон одержал в полдень, и через пять часов он вернется в пустыню, чтобы подтвердить свое превосходство. Он лег, не раздеваясь, и прикрыл глаза. Пять часов – это немного.
Ему снилось что-то волшебное и невообразимо красивое, когда браслет тактично щипнул руку. Тихон вскочил и, еще не вполне проснувшись, юркнул в санблок. Там он секунду подержал лицо под холодным дождем и с мокрой головой, с капелькой, дрожащей на кончике носа, помчался в операторскую.
В среднем коридоре было полно народа. Люди шли плотной толпой: некоторые перебрасывались короткими репликами, кто-то зевал, кто-то на ходу дожевывал, но эта нарочитая небрежность не могла скрыть витающего в воздухе азарта.