Сверху ослепительно полыхнуло, и над плато появились еще два транспорта, похожие на гигантских крабов, сжимающих в клешнях плоские коробки. Один, невзирая на полчища налетевших мух, пошел на посадку, другой распахнул ангар прямо в воздухе, и оттуда посыпались хищные четырехкрылые птицы.
– Внимание стрелкам! Небо заперто!
Решая, где укрыться, Тихон обратился к радару – тот отразил лишь дикую чехарду. Точки машин резво перемещались по полю, то слипаясь бесформенными комами, то вновь распадаясь на отдельные огоньки. Контролировать обстановку с помощью локатора было слишком сложно, и Тихон переключился обратно на прямое видение.
Танки метались по плато в поисках удобной позиции, и он с безмерным разочарованием понял, что большинство из них не имеет абсолютно никаких тактических навыков. “Занять и удержать”. Каким образом? Для чего?
По склону спустилась тень – над хребтом зависла целая армада мух, настолько плотная, что лучи солнца сквозь нее едва пробивались. В тучу врезались черные клинья перистов, и в воздухе началось нечто невообразимое. В сполохах и густых струях копоти смешались свои и чужие. И люди, и конкуры охотно шли на таран, превращая сражение в массовую дуэль. Казалось, летчики с обеих сторон воспринимают войну как долг немедленно погибнуть.
Радар подсчитал общее количество летательных аппаратов – их было более семисот, и каждый миг несколько штук валилось на землю. Машины глубоко уходили в песок, оставляя на поверхности какие-то обломки, оплавленные части, по которым нельзя было определить, кому они только что принадлежали.
Схватка в ущелье закончилась, не успев толком начаться. От лейтенантской, надо думать, элитной сотни осталась груда огарков. Стиснутые меж крутых склонов танки утратили маневренность и стали легкой добычей. Медузы расстреляли их пятью-шестью залпами, при этом сами они не потеряли и половины состава.
Тихон надеялся, что нападение на конкурскую базу спланировано с некой хитростью, он до последней секунды верил, что прогон машин по узкому каньону имеет хоть какой-то смысл, однако теперь убедился, что операция на Тарме была проиграна еще до высадки.
Через каньон поплыла вереница медуз, и группа перистов, вырвавшись из боя, бросилась им навстречу. Ракетоносцы передвигались, не касаясь земли, и завал растерзанной техники преодолевали сравнительно легко, тогда как для танков он обратился в сплошную полосу препятствий.
Вдалеке заклубилась рыжая пыль – к плато приближались колесные броневики. Блохи наступали тремя длинными цепями. Расчет был предельно прост: пока выйдут из строя первая и вторая, третья подберется достаточно близко. Танки, схоронившиеся за рыхлыми скалами, выпустили по длинной огненной струе, и Тихон вновь подивился их неорганизованности: на таком расстоянии даже разряд из большого орудия размывался в жалкое облачко и оседал на почву в виде слабого статического поля. Ненужные выстрелы, ребячество, благодаря которому конкуры получили представление об их линии обороны.