Мераб останавливается, берет мяч, хочет бросить его обратно.
И в это время медленно открывается железная калитка. А за калиткой — свежая зеленая трава. А на зеленой траве в военной форме и пилотке с пятиконечной звездой, стоит Дод. Он манит Мераба рукой и говорит:
— Папашвили! Папашвили!
Мераб открывает глаза. Он лежит на нарах в тюремной камере, а над ним склонился солдат и трясет его за плечо.
— На выход. С вещами.
За столом в кабинете сидит человек в прокурорской форме. Перед ним какие-то бумаги.
— Гражданин Папашвили, прокуратура СССР, учитывая смягчающие обстоятельства, решила дело против вас в производстве прекратить.
Мальчики в белых черкесках заканчивают свой стремительный танец и замирают в эффектных позах.
Их фотографирует женщина в джинсах. Женщина опускает фотоаппарат, это Джейн, она улыбается.
— Очень хорошо. Теперь второй номер. Пожалуйста.
Мераб сидит у окна. Услышав музыку, смотрит в окно и видит…
…на поляне пляшет грузинский детский ансамбль. Перед ними стоит стройная женщина в джинсах. Она к нам спиной.
Мераб отворачивается от окна. Сидит, что-то соображая. Потом вдруг, шлепнув себя ладонью по лбу, вскакивает и выбегает из купе.
Скрип тормозов.
— Джейн!
Джейн оглядывается.
Состав поезда резко останавливается. Из вагона выпрыгивает Мераб.
В венском аэропорту маленький Голд в своей фетровой шляпе держит в руках паспорт Якоба. А перед ним стоит Якоб с семьей: Ингой и Наной.
— Женщина с ребенком могут пройти. А вы, извините, нет! Якоб Папашвили уже давно в Израиле! — заявляет Голд.
Инга посмотрела на Якоба. Якоб посмотрел на Ингу и вдруг взорвался. Сжав в кулак руку, он начал перечислять:
— Я его маму! Я его папу! Я его бабушку!..
— Извините, чью? — не понял Голд.
— Того, кто первый эти границы придумал.
Георгий Данелия, Сергей Дернов
ТУНДРА
Тундра, насколько хватает глаз. На горизонте — буровая вышка и небольшое скопление вагончиков.
Голос летчика (сквозь шум винтов):
— Зосима Петрович! Чагин вызывает!
Голос Громышева:
— Да?! Ладно, сяду!
ТУНДРА. У БУРОВОЙ
Вертолет приземляется возле вагончиков. Его встречает Олег Чагин, парень лет двадцати трех, в кожаной куртке, с сумкой в руках. Из вертолета выходит Зосима Петрович Громышев, крупного телосложения мужчина.
К нему подбегает Олег, начинает что-то объяснять, показывая письмо. Громышев отрицательно машет рукой, возвращается к вертолету, но, вспомнив о чем-то, быстрым шагом идет к вагончику. Олег бежит за ним, Машет руками и что-то объясняет. Слов не разобрать, потому что летчик не заглушает двигатель.
— Я мигом, Зосима Петрович!.. — доносится голос Олега.