Пришел редкий гость Грузии — снег. Луга, холмы, горы ослепительно забелели на солнце, а черточки заборов и цепочки протоптанных тропинок, пересекаясь, образовали причудливые геометрические фигуры.
Бенжамен, держа люльку, осторожно спускался по склону к дороге. Ближе к дороге склон стал круче, и Бенжамен, поскользнувшись, покатил вниз на собственном заду.
Сразу же раздался детский крик.
— Сейчас, сейчас… — Бенжамен благополучно докатил до дороги и встал на ноги. — Вот и приехали! — сказал он люльке.
Крик не прекращался.
— Ты что, описался? — Бенжамен склонился над люлькой.
Ребенок орал.
— Ну хорошо, хорошо… На! — Бенжамен за голову вытянул из кармана фарфоровую куклу Мери и показал ее младенцу.
Младенец заорал громче.
— Подожди, не ори! На! — Бенжамен сунул младенцу свой любимый пробочник.
Младенец замолк.
— Ва! — послышался удивленный возглас.
Шагах в пяти от Бенжамена стоял осел, а на осле восседал Коста.
— Привет земле и солнцу, мой дорогой! — улыбался Коста Бенжамену. — Ты куда?
— Домой. — Бенжамен кивнул в сторону города.
— А разве ты не там живешь? — Коста показал в противоположную сторону.
— Нет, Коста. Это не для меня, — грустно сказал Бенжамен.
— Конечно, не для тебя. Ну садись, дорогой! Мы тебя довезем!
— Спасибо, не надо…
— Нет, это тебе спасибо! Садись, умоляю!
— Это я тебя умоляю!
— Но я первый попросил.
— Хорошо. Пусть едет этот дворянчик. — Бенжамен поставил люльку на седло и пошел рядом с ослом, придерживая ее рукой.
— А кто это? — Коста шел с другой стороны осла.
— Это Бенжамен. Я его отнял у них. Чему они его научат? Сам воспитаю!
— Конечно, дорогой. Лучше тебя кто воспитает!
— Вот, везу сестре… По-моему, она обрадуется… — В последнем Бенжамен был не очень-то уверен.
— Еще как обрадуется! — Коста извлек из хурджина бурдючок, отпил, передал Бенжамену и тихонько запел.
Бенжамен поддержал песню.
Так они и шагали, напевая в такт шажкам осла, навстречу голубой нищете.
Георгий Данелия, Виктория Токарева
По желтой среднеазиатской пустыне шагал плешивый верблюд. На верблюде сидели трое в восточных халатах и тюбетейках. За рулем (то есть у шеи) восседал главарь — вор в законе и авторитете по кличке Доцент. Между горбами удобно устроился жулик средней руки Хмырь, а у хвоста, держась за горб, разместился карманник Косой.
Ехали молча, утомленные верблюжьей качкой.
— Хмырь, а Хмырь, — Косой постучал соседа по спине. — Давай пересядем, а? У меня весь зад стерся.
— Три рубля, — подумав, согласился Хмырь.
— Во жлоб! — возмутился Косой. — Доцент, а Доцент! Скажи ему!
— Заткнись! Пасть порву! — с раздражением отозвался Доцент.