Дети сидели на стульчиках, как зрители, аккомпанировал на рояле Евгений Иванович Трошкин.
— Хорошо, — похвалил он и похлопал в ладоши. Дети тоже захлопали.
— Теперь Серый Волк!
Из-за занавеса вышел худенький и робкий Серый Волк и тоненьким голосом затянул:
— Я злой и страшный Серый Волк,
Я в поросятах знаю толк…
— Не так, Дима. Вот смотри… — сказал Трошкин, поднимаясь с места.
Он снял с Димы маску волца, надел ее на себя и, моментально преобразившись в волка, зарычал:
— р-р-р…
В дверь заглянула воспитательница Елена Николаевна:
— Евгений Иваныч, там этот… ненормальный пришел…
Профессор Мальцев ждал Трошкина в кабинете заведующего. В руках он держал фотографию Доцента.
— Здравствуйте, дорогой товарищ Трошкин. Садитесь, — любезно предложил он. Трошкин сел напротив Мальцева.
— Грабителей мы поймали! — сообщил профессор.
— Поздравляю.
— Не с чем. Шлема при них не оказалось, — я там все перерыл. А где он, они не говорят. Молчат… но есть идея. Меня просили поговорить с вами…
— Я слушаю.
— Так вот, мы вам приклеиваем парик, рисуем татуировки и сажаем в тюрьму! Согласны?
— За что? — растерялся Трошкин.
— Родная мать не отличит, кто есть кто! — Профессор забегал по кабинету. — Гениально!
— Ничего не понимаю, — сказал Трошкин.
— Суд уже был, — сообщил Мальцев, — тем двоим дали по четыре года. Они так, мелочь… а этому, с которым я вас спутал, — профессор помахал фотографией, — восемь! Те двое сидят в Средней Азии, а этот под Москвой. Теперь ясно?
— Нет!
— Господи! — развел руками Мальцев. — Вас сажают к этим, — он указал на дверь, вероятно, подразумевая под дверью Среднюю Азию, — они думают, что вы — он, — профессор ткнул в портрет, — и вы узнаете у них, где шлем! Татуировки сделают не настоящие, я договорился с НИИ лаков-краски, мне обещали несмывающиеся! Согласны?
— Не согласен.
— Почему? — растерялся Мальцев, не ожидавший такого поворота.
— А что я дома скажу?
— Ну, скажете, что поехали на симпозиум-конференцию…
— Все равно не могу. У меня работа, дети. Елка на носу. И вообще… — Трошкин поморщился, — не получится это у меня. Да и неэтично…
— Этично неэтично! — передразнил профессор. — У нас вот с ними цацкаются, перевоспитывают, на поруки берут, а надо как в Турции в старину поступали: посадят вора в чан с дерьмом так, что только голова торчит, — и возят по городу. А над ним янычар с мечом. И через каждые пять минут он ка-ак вж-жж-жик! Мечом над чаном, — Мальцев с удовольствием полоснул ладонью воздух, — так что, если вор не ныряет — голова с плеч. Вот он весь день в дерьмо и нырял!
— Так то Турция, там тепло… — неопределенно ответил Трошкин, глядя на сугробы за окном.