— Для этого я еду в Рено, Гарри, а затем я вернусь.
— Так она все-таки у Фэриса?
Некоторое время она сидела, поправляя руками волoсы, а затем встала.
Кэлворт встал возле нее.
Тогда она вновь села, обхватив руками колени.
— Я спрашиваю тебя в последний раз, Грейс. Она у Фэриса?
Она опять поднялась и оказалась почти вплотную с ним:
— Гарри, ты милый парень, но, увы, немного глуповат. И никогда не будешь знать цену деньгам.
Кэлворт почувствовал боль в висках. Превозмогая боль, он сказал спокойно, почти шепотом:
— Грейс, лучше скажи, где расписка?
Она сделала шаг назад и посмотрела на него.
— Интересно, уж не собираешься ли ты продать ее сам?
Она рассмеялась и обнажила ряд сверкающих зубов.
— Нет. Предположим, я скажу тебе, впрочем, для тебя это не имеет значения… Но все-таки я скажу тебе, что моя жизнь подвергается опасности, потому что у меня пропала эта чертова расписка.
Она рассмеялась снова.
— Не пытайся разжалобить меня. Я все равно не верю тебе.
— Но, Грейс, это так. Сразу же после того, как ты продашь эту расписку, меня могут убить… Это совершенно серьезно. Неужели это совсем не имеет для тебя значения?
Она долго и задумчиво смотрела на него, и Кэлворт понимал, что она взвешивает все "за" и "против". С одной стороны — его жизнь, и с другой — сорок пять тысяч долларов. Он увидел ответ в ее глазах раньше слов.
— Нет, Гарри. Это ничего не меняет.
Глаза Кэлворта стали суровыми, и голос прозвучал глухо.
— Понятно. У нас мало времени, Грейс. Я хочу, чтобы ты сказала мне, где расписка.
Она вновь засмеялась, покачала головой и вдруг сделала движение, чтобы отскочить от него, при этом ее огромные глаза раскрылись от изумления, но было поздно. Он сильно, наотмашь ударил ее по щеке: она услышала звук пощечины и почувствовала, как обожгло щеку. Грейс споткнулась, отступила к столу и повалилась на пол, опрокинув его вслед за собой.
Он опустил ветровое стекло в такси и подставил разгоряченное лицо под струю свежего воздуха.
Раньше он никогда не поднимал руки на женщину, и приобретенный опыт жег ему ладонь. Даже при том, что Грейс оказалась такой стервой и полностью заслужила это, легче от этого не было. Но хуже всего был ее взгляд. Она не переставала смотреть на него и когда пыталась уйти, и когда, спотыкаясь, падала, опрокинув стол, и когда схватилась за ушибленную об пол голову, — все это время ее глаза, полные упрека, не отрывались от его лица… Они были немые свидетели его падения.
Оп наклонился к шоферу:
— Пожалуйста, быстрее, перед светофором не останавливайтесь и сверните на боковую аллею.