Он поискал в кармане сигареты. Внезапно он почувствовал, что успокаивается. Гнев, наполнявший его до краев, исчезал, как джинн, которого вновь ухитрились запихнуть в бутылку, из которой недавно выпустили.
Он предложил сигарету Люси.
— Если бы вы попросили у меня эту расписку до того, как Род навел на меня оружие, я бы отнесся к этому совсем иначе и, возможно, отдал бы ее вам просто так, тем более если бы эта просьба была облечена в приятную и милую форму.
Люси подняла голову, а затем, усмехнувшись, с какой-то долей недоверия произнесла с хрипотцой:
— Вы становитесь загадочней час от часу, мистер Кэлворт.
— Да нет, я говорю совершенно серьезно.
Глаза его стали мягче.
— Еще и сейчас не поздно… Почему бы вам не попробовать?
Она резко поднялась. Руки ее были плотно прижаты к бокам.
— Итак, мистер Кэлворт, — голос ее прозвучал с презрением. — Какова ваша цена?
Он задумчиво посмотрел на нее, затем встал и подошел ближе.
В глазах его появился какой-то мягкий блеск.
— Вам еще не надоело торговаться со мной, Люси? Я готов уступить вам расписку за один поцелуй. Я оцениваю его в двадцать пять тысяч долларов.
Он подошел к ней вплотную. Их тела чуть не соприкасались.
— По-моему, вы почти готовы согласиться, нс так ли?
Она слегка отступила назад.
— Почти.
— Никаких "почти" быть не может. Я делаю вам коммерческое предложение: двадцать пять тысяч долларов за добровольный поцелуй.
Тело Люси напряглось. Глаза зажглись гневом и презрением.
— Я отказываюсь, мистер Кэлворт… У меня свои представления о ценностях, и я не подменяю одного другим. Мое предложение остается в силе.
Вдруг в глазах ее зажегся новый огонек, в нем было что-то горькое и безрассудное.
Кэлворт начал было что-то подозревать, но она порывисто подошла к нему вплотную, и это было для него так неожиданно, что он, вздрогнув, немного отступил от удивления. Руки ее, как две змеи, обвили его плечи, прижимая их к себе, и тут же губы ее сомкнулись на его губах.
Он вдохнул весь аромат ее волос, наполнивший его дуновением ушедшего лета, руки ею раскрылись, и губы готовы были уже ответить на призыв… но, увы, было уже поздно… Она отпрянула назад, оставив его с распростертыми руками и раскрытым ртом. Она уже стояла в нескольких шагах от него со сложенными на груди руками, и вся ее поза выражала полное безразличие и презрение. В ее голосе, когда она обратилась к нему, прозвучала насмешка:
— Вот ваш поцелуй, мистер Кэлворт, а предложение за расписку остается тем же — 25 тысяч долларов!
Озаренный вспышкой внутреннего света, он подумал:
"Бог ты мой, как бы не потерять голову и не влюбиться в нее", — а вслух мягко произнес: