— Рия, это ты девочка? — удивился кто-то во мне.
— Да я — кивнула Алексия, выходя на свет.
— Я скучал по тебе, малышка — я услышал нежность в этом голосе — иди ко мне!
И я видел, как она подходит и чувствовал ее поцелуй, но не мог шевелить губами, это делал другой, но блаженство и желание были просто невыносимы, и мне безумно хотелось взять ее, или это ему хотелось?
— Он даже и не понял, что натворил, что сделал с тобой! — шепнул он, целуя ее лицо и глаза прижимая ее к себе сильнее — Этот мальчишка, просто забрал то, о чем я мечтал и так и не понял, какой дар ему достался.
Я видел, как одновременно счастьем и грустью наполнились ее глаза.
— Он хороший человек — покачала она головой — и я хочу, чтобы он был тут, это его жизнь, ты же сам в свое время так говорил.
— Говорил, но он не достоин тебя! — ответил голос.
— А я с ним и не буду — ответила она и губы снова слились, а потом она прошептала — тебе пора, только сотри им память им незачем это помнить.
— Как жаль, что ты не моя и никогда моей не будешь — шепнул он, в последний раз целуя ее, а потом мое тело развернулось, и у ребят резко закатились глаза. Они упали, и я услышал голос в голове.
«Я не буду стирать твою память, я хочу, чтобы ты помнил меня, ведь не дай бог, тебе ее обидеть, и я вернусь, чтобы позаботиться о тебе».
И вот я лежу на полу, ощущая, что мое тело снова мое, а она сидит рядом и с тревогой смотрит на меня.
— Как ты? — спросила она, боясь услышать ответ, а я чувствую, что может он и ушел, а силу свою он оставил.
— Все нормально! — улыбнулся я ей — что случилось?
— Вампир завладел вашими сознаниями, я еле успела — ответила она отводя взгляд.
Он оставил не только силу, но и свое желание обладать ею. Но почему же он этого не сделал? Что ему помешало, если он так ее любил? Сотня вопросов билось в моей голове, но память, увы, он не оставил.
— Нам пора забирать людей и уходить отсюда — сказала она, вдруг будто не желая больше тут оставаться.
В той пещере находилось двадцать женщин из них девять беременных. Как они сами объяснили, вампиры использовали детей для питания, а матерей для удовлетворения своих разнообразных желаний.
В другой ситуации, я бы возненавидел вампиров еще сильнее, но не в этой. Сам не знаю почему, но после пережитого во мне появилась жалость к ним, ведь они тоже по своему живые, а когда я понял, что о произошедшем помним только мы с Рией, нет, с Алексией это моя личность и мне решать, как я ее буду называть! Мне стало просто грустно за них, она хранила себя для него не желая забывать, а я пришел и все разрушил.