Видеть, как твоя женщина медленно умирает и живет только снами. Я безумно боялся, что однажды она не выдержит и тогда я останусь один. Только я не смогу без нее, я живу ею и если плохо ей плохо и мне.
И вот они снова рядом. Я чувствую, как она оживает и как наполняется жизнью ее тело. А моя малышка. Я так боялся за нее, а сейчас вижу, что она цела и невредима. Господи спасибо.
— Спасибо — произнес я, глядя прямо в глаза Федору, и я видел, что он уже все понял.
— Как вы ее потеряли? — спроси он с болью в голосе.
— На машину Алексии напали, жена выжила только благодаря чуду, а ребенка забрали — признался я.
— Но как, вы же вампиры? — удивился он.
— Один вампир не может справиться с двадцатью пятью людьми вооруженными серебром и пистолетами. Особенно если с ним его дитя, которое надо защищать.
— Она человек? — спросил Никита, второй по старшинству после Федора.
— Нет, она чистокровная вампир. Просто у нее тело человека.
— Но вампиры не могут иметь детей между собой, только со смертными! — ошарашено запротестовал Никита.
— Могут, только для этого нужно чтобы женщина была старше трех-четырех тысяч лет, а мужчина старше ее и намного! — я пару секунд помолчал, глядя на любимых девочек и любуясь ими, а потом добавил — И чтобы они любили друг друга.
— Но ты же новорожденный? — уточняя, спросил Федор.
— Душа да, а тело нет. Я перерожден, от одного очень стар….
Договорить мне не дал дикий вопль.
— Надя, Наденька! — кричала молодая женщина и бежала прямо на нас колом.
Кристину перехватил муж. Она пыталась вырваться, а он удержать и тут голосок Надежды охладил ее пыл.
— Прости меня, Кристина, но это мои папа и мама и я их очень люблю — произнесла моя малышка прижимаясь к матери.
— Но ты человек! Они манипулируют тобой, и ты сама не понимаешь, что говоришь! — закричала Кристина.
Мне было жаль ее. Она хваталась за соломинку, но ее муж уже все понял и скоро поймет и она.
— Мне жаль, но ты не права — покачав головой моя малышка, опуская глаза, а потом вдруг посмотрела на маму и, краснея, прошептала — Мам, я очень голодная.
— Может, ты сможешь потерпеть еще пару часов? — присев на корточки спросил я, понимая, что для людей эта сцена будет перебором.
Девочка только покачала головой. Мы с Алексией переглянулись, понимая, что голодный вампир это плохо, а тем более ребенок. Зная дочь, мы понимали, что голодна она уже очень давно. Поэтому я подошел к столу и принес им стул. Алексия села и как в раннем детстве Нади протянула дочери руку. Страшное зрелище, когда вдруг у милого красивого ребенка появляются клыки и она вцепляется в материнскую руку мертвой хваткой. Еще страшнее слышать звук высасывающейся крови, и замечать каким довольным выглядит ребенок, сося материнскую кровь.