ФИНИКОВАЯ ПАЛЬМА. Финик — самая калорийная еда. (Питаюсь только финиками — решено!)
ХЛЕБНОЕ ДЕРЕВО... (Хорошая штука!)
МОЛОЧАЙ — мясистая ядовитая путаница толстых зелёных прутьев. Используется для оград. Хранит влагу в виде белого сока, — там, где они растут, по девять месяцев не бывает дождей.
СЛОНОВЫЙ КАКТУС — листья толщиной с доску!
ОПУНЦИЯ! (Одно название чего стоит!)
ФИКУС — с листьями в виде бокалов. (Остроумно.)
АГАВА. (Бутылка!)
ХИННОЕ ДЕРЕВО. (Бр-р!)
ТАКСИКАРА — дерево-артиллерист! Стреляет своими плодами на гигантские расстояния! (Ложись!)
Мелкими красивыми листьями покрывает камни ВЕНЕРИН ВОЛОС... растёт только в брызгах водопадов... (Неплохо устроился!)
ШОКОЛАДНОЕ ДЕРЕВО — ярко-жёлтые плоды.
АНЧАР.
БАНЬЯНА — одно дерево может занимать гектар.
ГЕВЕЯ-КАУЧУКОНОС... (Понимаю!)
Бамбук, банан — это так, мелочь, считается травой.
Тут ко мне привязалась оса — я спрятался от неё в зарослях лиан.
Потом я как-то отстал от экскурсии. Внимание моё привлекла маленькая дверь с манящей надписью: «Посторонним вход воспрещён!» Я вошёл туда. Оранжерея была низкая, душная, с ржавыми потёками на наклонных стёклах. Где-то вдалеке дребезжало радио. На железной кровати, развалившись, как человек, закинув ноги на спинку, спал кот.
Через эту оранжерею я вышел на улицу.
Но и на улице была уже жара, как в оранжерее. На раскрытом окне первого этажа у ржавого подоконника лежали подушки.
Я достал из кармана монеты, направился к автомату газированной воды. Трёхкопеечная монета выскользнула из влажных пальцев, покатилась по кругу, собираясь, видимо, соскочить с тротуара. Я быстро наступил на неё — и она вдруг воткнулась ребром в мягкий асфальт. Я радостно захохотал. Колоссально! Никогда раньше не случалось такого!
И вдруг понял я: и наша жизнь старается, чтобы показать себя интересной, необычной, весёлой, чтобы понравиться другой цивилизации (через меня).
— Ну и дела развернулись! Ну и дела! — бормотал я.
Чтобы передохнуть, я ушёл с солнцепека в холодную мраморную парадную. Там было прохладно, тихо, перед глазами в темноте поплыли кольца, похожие на полупрозрачные срезы лука.
Уже лёжа в кровати, я не спал, а всё думал: что ещё можно показать другой цивилизации про нашу жизнь? Воспоминания! Они ведь тоже годятся?
Я начал вспоминать, как мы прошлым летом ездили с мамой на юг. Я вспомнил, как поезд долго стоял в поле у светофора и вдруг машинист, потеряв терпение, выскочил, выхватил у крестьянина косу и начал косить.
Интересно, они — из тёмной комнаты — улыбаются сейчас так же, как я?
Выплыла ещё одна южная картинка. Я сижу, расставив ноги, на каменистом покатом берегу, выгребаю из-под себя сероватые круглые камни, они со стуком катятся вниз. Сначала выгребаются только сухие (на ладонях от них остаётся налёт мела), потом идут камни мокрые, тёмные. Среди них всё чаще появляются полупрозрачные сороконожки-мокрицы, упрыгивающие вдруг куда-то мощным прыжком...