— Читал! Так, может, я туда пролезу? Давайте!
— Ты-то, конечно, пролезешь! — усмехнулся дядя. — А что толку? У тебя по математике сколько?
— Забыл.
— А по физкультуре?
— Четыре.
— Ну, с четвёркою по физкультуре ты вряд ли и пролезешь туда. Там сколько раз подтягиваться по пути надо, взбираться, по скользким железным трубам, политым к тому же машинным маслом.
— А зачем?
— Ну как — зачем? — усмехнулся дядя. — Затем... чтобы скользко было влезать!.. Зачем? Чтобы лучше всё крутилось, без шероховатостей — вот зачем! Ну и вопросы ты задаёшь!
— Не бойтесь, я пролезу туда! Вы знаете, у нас в доме... тёмная комната была, ну, в одном окне на втором этаже свет никогда не зажигался. Как только ни забирались мы туда! И на верёвке с крыши спускались! И через подземный ход!
— Значит, опыт есть у тебя? Это хорошо, — сказал дядя. — Теперь только математику осталось выучить, чтобы толк был от твоих появлений в узких местах.
— Я выучу. Это легко. По сравнению с тем, что я тут увидел, в школе учиться покажется легко.
— Ну-ну! Только не забудь смотри, что ты сейчас сказал! Гидростанция эта — не последняя, много ещё построить предстоит! Так что давай готовься! Будем ждать.
— Так я никуда и не уезжаю! — Я поднялся с дивана. — Я и в этой гидростанции поучаствовать успею!
— В этой? Ну вряд ли! Мне вообще непонятно, честно говоря, как ты на плотине вдруг оказался, там же на подходе контроль стоит, посторонних не пропускает!
— А я через тоннель!
— А, понятно! Ну и как тебе он?
— Страшное дело! Непонятно только, для чего он, если кончается на обрыве.
— Это сейчас там обрыв, а потом до этого тоннеля плотина поднимется, машины по этому тоннелю будут ездить с одного берега на другой.
— А сейчас как же... Почему машины ездят по нему?
— Какие машины?
— А встретил я в тоннеле какую-то машину. Медленно ехала так... зловеще... и какие-то люди там сидели, очень страшные!
— Так это же я там и сидел! — Дядя захохотал. — Мы с Кузьминским ездили туда, посмотреть, как поднимается вода. А ты где был?
— А я в нише прижался.
— Надо же, как разминулись с любимым племянничком в узком месте! — улыбнулся дядя. — Так, значит, не узнал ты меня?
— Нет! — я покачал головой. — Освещение там было очень страшное... снизу.
— А... действительно, рожа! — дядя осветил себя снизу лампой, погляделся в зеркало.
Зазвонил телефон. Дядя поспешно брякнул лампу на стол, схватил трубку:
— Алло! Дворняка мне... Дворняк?! Я снова к вам по поводу вторичной обмотки... Вылетаете? Так... Запишу сейчас. Встрлетим обязательно! Ну за это спасибо! До встрлечи! — дядя Кадя повесил трубку. — Сам летит! — Он радостно повернулся ко мне: — Вроде как вся страна слетается сюда! Да это и понятно: крупнее стройки, чем эта, сейчас нет! Сталь к нам из Новокузнецка идёт, кирпич — из Ачинска, цемент — из Красноярска, металлоконструкции — из Днепропетровска. Вся страна работает на нас, но и мы уж должны не подвести! И мы не подводим, как мне кажется. Взять хотя бы тоннель, который ты видел уже. Тысяча сто метров его длина. Больше километра. Причём пробит он в диабазе — самом твёрдом изо всех камней! И за полтора месяца всего!