— Выбрасывать этих переростков, — сказал я. — И на следующий год не сеять их!
— Правильно! — кивнул дед. — Но в тех гибридах, которые вроде бы нравятся нам, — в двухстах из них тоже «а» маленькое притаилось! И на следующий год два маленьких «а» снова соединятся и снова длинностебельные растения дадут!
— Значит, только те гибриды надо отбирать, у которых этого вредного «а» маленького нет! Брать, в которых только два больших «А»!
— Правильно! Только как это делать? — вздохнул дед. — По всем внешним признакам растения с «А» большим и с «а» малым ничем не уступают растениям с двумя «А» большими! И стебель у обоих короткий, и колос одинаковый — и как узнать, в котором из них зараза эта — «а» маленькая — притаилась?
— И что же вы делаете? — растерялся я.
— Работаем! — ответил дед. — Смотрим, какие растения короткостебельные вырастают, выкапываем их ещё до цветения, в отдельную клумбу высаживаем, чтобы они не соприкасались с длинностебельными, эти отобранные гибриды снова опыляем той пыльцой, которая работает на нас... снова сеем, снова отбираем — и наконец через сколько-то лет получаем устойчивый сорт, без отклонений. В отборе растений большое значение интуиция играет и выдержка. И далеко не всегда приходишь к успеху. Я уже тридцать лет рожью занимаюсь, а вывел всего три сорта...
— А какие... три сорта ты вывел? — пробормотал я. — Что-то я подзабыл.
— Подзабыл, говоришь? — усмехнулся дед. — Придётся напомнить. Первый мой сорт ржи называется «гибрид сто семьдесят три».
— По номеру делянки, на которой этот удачный гибрид появился! — воскликнул я.
— Начинаешь соображать! — кивнул дед. — Сорт этот дал прибавку от двух до семи центнеров на гектар и полегает меньше, чем «вятка»: у «вятки» длина соломы сто восемьдесят, а у него примерно сто шестьдесят.
— Двадцать сантиметров — неплохо! — оценил я.
— Для начала неплохо, — согласился дед. — Вывел я его в тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году, и теперь сеют его в Ленинградской, Архангельской, Новгородской, Калининской, Кировской, Вологодской областях, — так что во всех этих районах в булочной хлеб моего сорта продаётся в основном.
— И у нас... тоже? — поразился я.
— Что? — не понял дед.
— И я, значит, тоже этот сорт ем?
— Ну, — усмехнулся дед. — Если ты в булочную не в Москву ездишь, значит, ешь «гибрид сто семьдесят три».
— А я ел... и не думал вовсе! — проговорил я.
— Ну что ж, теперь думай! — улыбнулся дед. — Но после тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года, к счастью, ещё кое-что сделать удалось. В тысяча девятьсот семьдесят первом сдал сорт «ярославна» — урожай сорок — сорок пять центнеров с гектара, то есть добавка, по сравнению со сто семьдесят третьим, приблизительно десять центнеров на гектар. Высота уже сто сорок сантиметров — неполегаемость, значит, ещё улучшилась. В тысяча девятьсот восемьдесят третьем сдал сорт «волхова» — примерно шестьдесят центнеров с гектара, высота в среднем сто двадцать сантиметров. Эти сорта ещё не так распространены, как сто семьдесят третий, но распространятся, потому что лучше.