1) Лодка с мотором «Вихрь-М».
2) Польская трехкомнатная палатка (Сашок тоже собирается прибыть с семейством).
3) Пропуск-разрешение на житье на малообитаемом острове-заповеднике.
4) Огромный запас рыболовных снастей (некоторые из них на грани законности, но это — тайна!).
Ждем! Надеюсь, ты не забыл наш зимний договор, хотя заключался он в состоянии некоторого подпития.
Необходимо взять:
1) Одежду на случай холода и жары.
2) Энное количество банок тушенки.
3) Неограниченное количество огненной воды.
4) Несколько флаконов ДЭТы (на Волге в этом году необыкновенный выплод комаров — мириады!).
Мы все очень надеемся, что Дашу отпустят с вами, ее здесь ждут и Мишка, и Димочка.
Все!
Срочно звони.
Твой друг и брат Юра.
— От кого это? — спросила в прихожей Даша, как только я вошел.
— От дяди Юры. Помнишь, к нам зимой приезжал? Приглашает нас на Волгу.
— А что, поедем! — кивнув для убедительности головой, сказала Даша. — А будут там какие-либо дети? — важно спросила она.
— Мишка, сын его. И Димка, сын Сашка.
В прихожую вышла из спальни жена.
— Приснился мне сон, что мы плывем по какой-то реке.
— Все правильно, — сказал я. — Вот, Юрка нас приглашает.
— Ведь говорила же я, что все устроится! — сладко потягиваясь, сказала жена.
Снова она со своей беспечностью неожиданно оказалась права!
В тот же день я дозвонился в Саратов, потом, отстояв три часа в очереди, купил им билет на самолет (сам я, как выяснилось, мог освободиться на работе не раньше чем через неделю).
И вот мы ехали уже на экспрессе в аэропорт Ржевка. За окном мелькали широкие проселки, холмы, речки, словно мы уже прилетели куда-то далеко. Аэропорт оказался маленький, сельский. В зале было душно, преобладали старухи с корзинами.
Щеночек пугался шума самолетов, скулил... Хотели было оставить его у бабушки, но он так рвался с поводка и сипел, что решено было взять его.
Скрепя сердце я оставил их в неказистой этой обстановке, вскочил на последний в этот день экспресс. Автобус отправился. Они, уменьшаясь, все так и сидели неподвижно в сквере, хотя начал вдруг накрапывать крупный дождь.
Всю неделю меня мучила эта картина — как сидят они в сквере под дождем. Один раз вечером я даже поехал туда, чтобы посмотреть, так ли там действительно все печально? Оказалось, что так.
И вот наконец с чемоданом и тяжелым рюкзаком я ехал туда как пассажир.
В салоне самолета было сумрачно, слова из-за мягких кресел доходили глухо.
На промежуточной посадке в Ижевске я вышел на воздух. Самолет стоял в пустом, глухом конце аэродрома возле каких-то вагончиков-мастерских. Было холодно и темно (я и забыл уж, что летом, оказывается, может быть такая тьма!).