«А откуда же ты? — думаю. — ГРУ? КГБ? Да нет, как-то они мелкими сошками перед собою выглядят! С чем приехал?»
Ого! С коньяком!
— У меня к вам серьезный разговор...
Ну что ж, самое время! И обстановка подходящая...
— Надеюсь, вы понимаете, что все, что было прежде, — лишь подход к настоящему вашему предназначению? Даже не увертюра?
— Да знаете ли... мне как-то и предыдущего вполне хватило!
Шутливо махнул рукой.
— Да нет, то все было несерьезно.
— Да?
Вдруг вспомнил свое недавнее «состояние клинической смерти», когда чуть не гробанулся с обрыва. Не они ли начали «настоящую работу»?
Пронзительная догадка! И чувствую — верная!
Алехин только усмехается.
— Вас не проведешь!
— Так чем... мы занимаемся?
— Пока еще рано об этом говорить... вдруг не получится.
Ну! Мастер замечательных фраз этот Алехин! Чем-то мы уже занимаемся на грани смерти моей, но говорить об этом еще рано! После смерти, что ли, будет пора?
— Кстати, вы знаете, что это кладбище самоубийц?
Так! Удар обухом по голове! И в то же время, как бы тонкий намек — мол, не случайно я на кладбище оказался, часть их сложного плана, о котором рано еще пока говорить!
— Самоубийц?
Тонкий намек? Действительно — вспомнил я, что особой любви и сожаления родственники недохороненного не выражали. Говорили, более того: явился с отсидки, тут же, нажравшись, стал гоняться за родичами с ружьем, потом, видимо, обиделся и...
— Значит — все это — конспирация? — оглядываю окружающий меня деревенский храм.
— Вроде да, — улыбаясь, Алехин говорит. — Теперь уж, глядя на вас, никто не скажет, что вы гений!
Подошел я к осколку зеркала на бревне, увидел свою физиономию, дико захохотал.
— А я — гений?
— Безусловно. Кто же еще три раза может вернуться с того света?
Тишина. В углу двора, где он спускается к умывальнику, уже стало темнеть, комары полетели...
— Надеюсь, вы понимаете, — Алехин говорит, — что мы с вами служим не войне, а Высшим Загадкам?
Тишина. Он повернулся и вышел.
А я остался.
И в тот же день еще я встретил Ее!
Поехал в Плодовое за продуктами... Идет народ с железнодорожной станции. И она! Сколько лет уже ее не видал! И не помнит меня.
— Подвезти?
Молча села, не глянув даже. Мыслями далеко.
— Звероферма.
Ах, звероферма! Понятно! Тогда еще, в общежитии когда жила, на портниху училась, училась и — выучилась! Говорили, она в Африке пропадает, а она уже здесь цветет! Звероферма! Там командует Хорь, известный своим гаремом из зверовщиц — без личной проверки никого не принимает! Ясно! Жены начальства — и тут, и в городе — ходили, ходят и будут ходить в шубах из его куниц! Хорь вечен! Значит — и она? Да, неплохо причалила!