— Ты не террорист, а дрист. — буркнул Кон.
— Он только рычит, а сам боится. Устроит драку и его того… выведут.
— Куда выведут?
— Телок мазать шоколадом! — хмыкнул Кон. — Дайте поспать!
Лаки вспомнил девочек с Лутанга, перемазанных шоколадом до ушей и загрустил.
— Мазал я как-то девчонок шоколадом…
Кон моментально открыл глаза.
— А ну-ка расскажи и больше подробностей!
— Не вздумай. У нашего громилы одни бабы на уме. Возбудится еще чего доброго! — заметил Шонк и отодвинулся за Радко.
Кон показал ему кулак.
— А почему вы говорите: «Альди»?
— Местные считают неблагозвучным «Альдебаран» вот и сократили. — ответил Радко.
— Эй, про девок лучше давай!
— Отстань, Кон. Никуда девки от тебя не денутся. На планете их несколько миллионов.
— Если найдешь! — ухмыльнулся Норман. — Тут столетняя партизанская война идет. Есть военные бордели, небось, но туда нас не пустят. Мы — пушечное мясо, смазка для шестеренок войны…
— Расскажи мне про местные дела.
Кон заскучал и опять закрыл глаза.
Внезапно появившаяся в предплечье правой руки боль удивила Лаки.
Над дверью ожил динамик.
— Ибрагим Гамид — на выход!
— Ступай, они ждать не любят. — заметил Радко.
В предплечье словно гвоздь воткнули.
— Нанодетектор, подключился к нерву. У нас у каждого такой. Шевелись, хуже будет.
Когда Лаки добрался до двери рука от боли совсем онемела, и испарина выступила на лбу.
За дверью ухмылялись охранники в броне и с шокерными дубинками. У одного в руке наладонный планшет.
— Ты не торопился, чмо.
— Я — Ибрагим Гамид.
— Видим… ага…
Боль исчезла в одно мгновение.
— Иди вперед, дознаватель по тебе скучает.
К дознавателю Лаки взялись водить каждые пять часов. Рассказывал о своих приключениях, держался первоначальной версии и было не понятно, приняли его рассказы за правду или нет. Не били, не запугивали. Просто ездили по мозгам одними и теми же вопросами. Лаки не выспавшийся и голодный — тупил и скучал. Скучал и дознаватель.
А потом внезапно все закончилось.
Двадцать первая глава Третья Альди. Система Альдебаран. Военный лагерь «Дорсет»
Однажды поутру всех парней из ангара, партиями по сорок человек вывели вон.
Лаки был в последней партии. Наблюдал как стремительно пустеет помещение. Многие даже радовались перемене. Надоело все смертельно: допросы, жизнь в тесноте и впроголодь.
— Ну, пошла потеха! — фыркнул Кон, потирая кулаки.
Охранники орали и хлестали дубинками, подгоняя по коридору тех кто не резво двигался. Едва успев глотнуть свежий воздух улицы, Лаки оказался в тесном, душном салоне бронетрака. Люди сидели друг на друге.
Рампа закрылась.